
Мгер Черкезян, архитектор, руководитель архитектурной мастерской “Мгер Черкезян”, преподаватель ЕГУ Архитектуры и Строительства .
Design DeLuxe: Какой Вы представляете себе идеальную архитектуру?
Мгер Черкезян: Невозможно однозначно ответить на этот вопрос. Когда она органично и хорошо “сидит” в окружающей среде, то ее можно назвать идеальной. Я не отдаю предпочтение какому-либо –изму, хотя и большой поклонник готики и барокко, но сегодняшнюю страсть к имитации, особенно названных стилей, я считаю недопустимой, а тем более в плохой версии. Если раньше архитекторы в это вкладывали душу, собственное мышление и понимание мира, то сегодня это носит исключительно подражательный характер.
DDL: Можете назвать конкретные строения?
М.Ч.: Я не могу определить стиль многих современных строений, потому что это не что иное, как попурри. Яркий пример – центр Гюмри. Новое здание мэрии выбивается из архитектурных традиций города, имеющего самобытный, присущий только ему облик. Я могу объяснить происходящее амбициями архитекторов. Однако чем старше архитектор, тем он скромнее и больше думает о грамотном расположении строения среди окружающего ландшафта, чем о своей персоне. К сожалению, сегодня почти весь акцент ставится только на современных технологиях и материалах, что я считаю унижением архитектуры. Технократический путь без души и мысли ведет в никуда, в эмоциональную нищету. Одно из последствий – крайнее сужение спектра профессиональных навыков. К этому приводит бизнес-мышление, не “замутненное“ иными соображениями.
DDL: Судьба некоторых Ваших работ складывается немного фатально: много удавшихся проектов, так и оставшихся на бумаге. До их реализации не хватило лишь малости.
М.Ч.: Да это действительно так. У меня много работ, выигравших первые премии на конкурсах, тендерах и т.д. Например, Мемориал памяти жертв землетрясения в Гюмри, включающий в себя учебную, музейную и мемориальную части. Проект выиграл первую премию в 2004 году на конкурсе проектов мемориала жертв Спитакского землетрясения. Мемориал как бы разделен на две части некой осью, ведущей, с одной стороны, в зал церемоний, учебную и музейную части, а с другой – к месту, предназначенному для зажигания свечей. Строение довольно внушительных размеров – 120м, и несущим конструкциям мы решили придать художественную форму.Одна – это стелла, похожая на росток и несущая в себе идею надежды на продолжение жизни, другая состоит из множества медных труб разного диаметра, действующих, что называется, в интерактивном режиме.
Потоки воздуха, попадая в отверстия труб, должны были издавать определенные звуки. К сожалению, проект так и остался на бумаге из-за отсутствия средств и столкновения чьих-то интересов. Из той же серии несбывшегося: выигравший тендер проект молодежного лагеря в Дилижане; жилой комплекс, гипотетически расположенный в нижней части Ленинградского проспекта, с потрясающим видом на Арарат и Арагац; частный заказ на постройку культурного центра на углу театра имени Сундукяна, в котором должны были располагаться бизнес-центр, школа искусств и небольшой театр. Осуществление проекта лишило бы центр города ненужного забора, скрывающего за собой лишь груды мусора, а также предполагало постройку подземного гаража.
DDL: А как Вы оцениваете ситуацию в современной армянской архитектуре?
М.Ч.: В последнее время у нас начали строить 22-24-этажные здания, что по современным меркам просто смешно. В Дубае, например, собираются строить дома высотой 1500 м, так что рядом с этим наши стометровые постройки – комедия. Наш город не хочет многоэтажных строений.Посмотрите на Ереван со смотровой площадки Монумента! Его облик совершенно искажен. Какие-то здания, возможно, и неплохо смотрятся, но это временное явление. Строительные материалы тоже претерпели изменения. Сейчас много используют металла, но это не самый верный выбор. Дело не в моем желании придерживаться “каменных” традиций.Просто для нас этот материал выгоднее с точки зрения экологии и стоимости. Будь у тех же французов или арабов камень, они с удовольствием использовали бы его, а не алюминий или железо. У нас должен быть свой путь. Наша ценность – в сильнейших бытовых и строительных традициях. Вместо того, чтобы добавлять накапливающийся опыт к своему наследию, мы его разрушаем, а новое постоянно лишаем качества.Так происходит с так называемыми “черными” домами русского периода 150-200-летней давности, которые мы сносим, а вместо них возводим алюминиевый мусор, портящий облик города. Разрушили хорошие образцы советского периода – Дворец молодежи, пытаются изменить бывший кинотеатр “Россия”. А сейчас, по моим сведениям, собираются сносить аэропорт “Звартноц” после того, как будет готово новое здание. Зачем? Понятно, что технические параметры не соответствуют современным требованиям, но это вполне возможно изменить или же построить такое же, но модернизированное. Излишние амбиции – вот в чем проблема архитекторов. Они-то и не позволяют думать об архитектуре, потому что в этом случае в истории останется имя архитектора, построившего оригинал, а не того, кто модернизировал его.
DDL: А по какому принципу работаете Вы?
М.Ч.: Я не люблю “картонную” архитектуру. Мне ближе скульптурное, трехмерное искусство, организующее пространство, что я считаю главной целью архитектуры. Сюда входит целый комплекс разных понятий и явлений: свет, пространство, воздух, солнце и т.д. Например, можно широко применять французские балконы со стеклянными дверями от пола до потолка. Это позволяет расширить пространство, впустить в него свет и воздух, создав контакт с внешним миром. А наши дома – прямая противоположность такому подходу. Обратите внимание, в каких домах предпочитают жить почти все армяне.
Они стремятся строить крепости с высокими стенами, ездить в джипах с затемненными стеклами: налицо желание скрыться, чувствовать себя защищенными, нежелание жить свободно и открыто. Такая же картина и в общественных местах. Говоря же о своем принципе, могу сказать, что я следую канонам красоты и гармонии. Если они живут в тебе, то ты следуешь им, не задумываясь. Это как вдох-выдох. Вы знаете, что здания, построенные по принципу “золотого сечения”, очень нравятся детям, притом, что те никакого представления о нем не имеют? Следовать принципу красоты и гармонии помогает даже система наших линеек. А компьютеры, наоборот, мешают. Эскизы всех своих проектов я черчу сам, а завершить работу можно и на компьютере. Глупо спорить с его техническими возможностями. Молодежь сегодня абсолютно лишена навыков ручного и в какой-то мере умственного труда, ей гораздо проще сделать все операции на машине.
DDL: В таком случае какими специалистами в будущем Вы видите своих студентов?
М.Ч.: Я смотрю на них с оптимизмом, потому что потенциал у них есть. Нет никакой необходимости, чтобы из 50 студентов все стали гениальными архитекторами. Хорошо, если они станут просто грамотными специалистами, работающими по принципу “не навреди”. Из моих однокурсников архитекторами стали лишь трое. Другой вопрос, что существует проблема хороших преподавателей. Ведь не каждый хороший архитектор станет хорошим преподавателем. На молодежь огромное влияние оказывает авторитет профессионала, который учит их мыслить в верном направлении. Что же касается лично меня, то я получаю огромное наслаждение от работы с дипломниками, и я радуюсь их высоким оценкам больше, чем они сами, потому что считаю, что они – мое лицо.
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.