Множество инструментов одного архитектора

Интервью / Наира Аматуни и Асмик Шамцян
Фото / © Stefan Ruiz, © Guenter Schneider, © Hufton+Crow, © Bitter Bredt, © Steven Evans, © Silverstein Properties, © Keppel Bay Pte Ltd.

Благодарим за организацию интервью координатора по связям Лану Баркин

ДАНИЭЛЬ ЛИБЕСКИНД

ДАНИЭЛЬ ЛИБЕСКИНД – один из талантливейших и самых прославленных архитекторов современности. У него сотни реализованных проектов по всему миру, но самые известные – это Еврейские музеи в Берлине, Копенгагене и Сан-Франциско, Имперский военный музей в Манчестере, Королевский музей Онтарио в Торонто… Его творческой мысли принадлежит генеральный план застройки территории бывшего Всемирного торгового центра (World Trade Center) в Нью-Йорке, разрушенного в 2001 г. Среди объектов авторства Либескинда также высотные кондоминиумы и штаб-квартиры таких восточных гигантов, как Sony и Hyundai. Это не считая множества театральных декораций и галерейных интерьеров, коих в послужном списке Либескинда немало. Архитектор в полном расцвете сил неустанно проектирует и ожидает воплощения своих замыслов по всему свету, читает лекции и пишет книги. За свои объекты и проекты архитектор удостоен множества наград и званий – от международных премий RIBA и венецианских биеннале до “Человека года“ по версии журнала Time и музейных форумов в Тель-Авиве и Хиросиме.

Его жизнь, а правильнее будет сказать, жизни могут стать полноценным сюжетом для кино или книги. Он был музыкантом (виртуозом, ни много ни мало), профессором, он писал, рисовал, занимался математикой, естественными науками, искусством. А когда спроектировал свое первое здание – Еврейский музей в Берлине, был уже зрелым человеком и до этого даже на бумаге не имел никаких проектов, хотя за плечами было серьезное архитектурное образование, полученное в нью-йоркском Cooper Union и Эссекском университете. Почти сразу он стал ярчайшей фигурой мирового градостроения. И стоит ли удивляться, что нам безумно хотелось поговорить с ним о его жизни и работе. Интервью с этим удивительным человеком мы записали поздним вечером. Надеемся, что и наши читатели получат такое же удовольствие, что и мы.

Господин Либескинд, расскажите, пожалуйста, о вашем детстве. Где оно прошло, чем вы любили заниматься? Ваши самые яркие воспоминания?

Я вырос в Польше под серым небом коммунистического общества, не очень благоприятным для творчества. Тем не менее у меня остались и прекрасные воспоминания о ее красивейших ландшафтах, о музыке Шопена и литературе Сенкевича и многих других великих поэтов и писателей. Я был музыкантом-виртуозом, играл на аккордеоне, принял участие в первом польском музыкальном телешоу. Когда мне было одиннадцать, мы уехали из Польши. Мое детство продолжилось в Израиле, мы жили в кибуце, позже переехали в Тель-Авив. Я помню голубое небо и большое волнение, когда я обнаружил открытый мир красивых цветов Средиземноморья. Это было похоже на рай. Я начал рисовать, и я до сих пор помню аромат апельсинов и лимонов, которые никогда до этого не пробовал. Это прекрасные воспоминания, но самые глубокие чувства связаны с приобретенной свободой, возможностью ходить без страха и быть самим собой.

Kоролевский музей Онтарио, Торонто, Канада / Steven Evans

Каким вам запомнился дом, в котором вы выросли?

Дом, в котором я вырос, был очень бедным. Это было типичное многоквартирное здание, очень тесное, где проживало много людей. Я жил с сестрой и родителями.

Как вы открыли для себя архитектуру? Когда поняли, что она – ваше призвание? Что или кто повлиял на выбор профессии?

Я могу сказать, что довольно поздно дал о себе знать в мире архитектуры, потому что сначала я был профессиональным музыкантом, виртуозом, я интересовался искусством, математикой и естественными науками, учился в Высшей школе науки Бронкса в Нью-Йорке для математически одаренных людей. Там было много художников и архитекторов. Я хотел стать художником, но моя мать, очень мудрая женщина, сказала, что мне следует стать архитектором, потому что всегда можно быть художником в архитектуре, но архитектором в искусстве стать невозможно. И я последовал ее совету. Я до сих пор помню этот пятничный вечер, когда она готовила рыбу и сказала мне, что так я смогу поймать две рыбы одним крючком.

Всемирный торговый центр, Нью-Йорк, США © Silverstein Properties

Вы не только признанный архитектор, но занимаетесь также сценографией и дизайном, реализуете себя как преподаватель, писатель, философ, общественный деятель и, конечно же, музыкант. Взаимодействуют ли эти области между собой и как они влияют друг на друга?

Они полностью взаимодействуют друг с другом. Я просто сменил свой инструмент. Мир музыки, мир философии, мир поэзии, мир дизайна – все они составляют один большой мир. Мне невероятно повезло работать во всех. В этом и заключается старая гуманистическая идея о том, что архитектор не просто профессия, а архитектура – образ жизни, это – путь культуры. Микеланджело был адвокатом, а Корбюзье сказал о себе, что он не архитектор, а литератор.

В вашей жизни многое основано на парадоксе. Взять хотя бы ваш первый проект в Германии, стране, которую вы до определенного момента объезжали стороной. Не очень понятная история получилась с Мемориальным комплексом Всемирного торгового центра в НьюЙорке, на строительство которого вы выиграли конкурс. Расскажите, пожалуйста, что случилось.

Несмотря на все то, что вы слышите и читаете, генеральный план, по которому строится мемориал Ground Zero в Нью-Йорке – именно то, что я хотел и планировал. В процессе строительства я все более отчетливее вижу именно тот план, который создал. Конечно, нужно время, чтобы создать общую картину этого места в Нью-Йорке, но я чувствую, что музей – это мой проект. Есть, конечно, очень много разных участников и заинтересованных сторон, но проект является тем, чем я очень горжусь, и я думаю, что он вдохновит многих людей. Мои родители пережили Холокост, и когда я отправился в Германию с моими детьми, я не чувствовал себя особенно хорошо. Но мое отношение со временем изменилось, так как я видел новое поколение людей, рождение новой Германии, не той, которую мы знаем из прошлого, а страны, которая берет на себя ответственность за ошибки прошлого. И, как ни странно, впоследствии я даже полюбил Берлин, оценил значение Германии, роль ее динамичного общества. Это и есть оптимизм времени, он показывает, что должна быть надежда на будущее, потому что в противном случае мы будем просто парализованы прошлым.

Всемирный торговый центр, Нью-Йорк, США / © Studio Libeskind

Есть ли у вас личные стилистические предпочтения? Ведь вы работаете во многих архитектурных жанрах…

Конечно, я люблю строить здания, но недавно я выставил в Венеции 100 своих новых рисунков. Это серия мыслей об архитектуре под названием “Сонеты в Вавилоне”. В настоящее время я создаю различные предметы в моей студии в Милане: спроектировал люстру, дверь, разработал серию знаковых скульптур для Италии, сцену для музыкальных постановок. Мне невероятно повезло заниматься такими разнообразными вещами, создавать их, ведь это именно то, что я люблю делать, и искренне надеюсь, что это станет частью мира, в котором мы живем.

Всемирный торговый центр, Нью-Йорк, США © Silverstein Properties

Над какими проектами вы работаете в настоящее время?

Я вдруг осознал, что работаю на всех континентах мира – в Африке, в Азии, на Ближнем Востоке, в Южной и Северной Америках, в Европе… Это действительно фантастика – узнавать мир путем создания вещей в разных местах, будь то в странах с зарождающейся демократией, как Кения, или же в Бразилии, Германии, Бельгии, Польше или Канаде. Я считаю себя очень счастливым человеком. Это невероятно потрясающе – строить то, что будет служить свободе будущего. Мы часто думаем о том, что мир разделен религией, политикой, вокруг так много насилия… А архитектура объединяет мир и привносит что-то хорошее в него.

Музей военной истории, Дрезден, Германия / © Bitter Bredt

Не могу не спросить, как вы успеваете все это сделать?

У меня есть секретное оружие – моя жена. Она мой партнер, и дело не в том, что она моя жена. Она разделяет мои ценности, это страстный, фантастический человек, работать с ней одно удовольствие. Я сомневаюсь, смог бы я все это сделать, не будь ее рядом. Конечно, со мной вместе работают замечательные, талантливые люди – и в Нью-Йорке, и в Милане, и в моих офисах по всему миру. Мы – одна большая семья, и это не просто работа с девяти утра, мы работаем как в Средневековье. И я говорю это отнюдь не в переносном значении. Это замечательный способ делиться радостью творчества. Для нас важнее этика, нежели эстетика.

Музей военной истории, Дрезден, Германия / © Hufton + Crow Photography

Что вдохновляет вас на новые проекты?

Меня вдохновляет утреннее небо, птицы. На самом деле многое в нашей жизни может служить источником вдохновения, и нет ничего такого, что не в силах вдохновить. Часто мы забываем об этом, но все в мире, даже то, что не заметно с первого взгляда, может вдохновить. Творчество исходит не от нас, оно приходит от мира.

Давайте поговорим о реакции общественности на новые архитектурные и урбанистические проекты последних лет. Как люди воспринимают новое?

Я думаю, что мы заново открыли архитектуру и города, и вместе с тем мы осознали, что природа уничтожается, что океаны загрязняются, мы не можем продолжать таким образом, мы должны открыть новые чудеса. То, что мы делаем, это новое, хорошее чувство вновь открытой архитектуры и творчества.

Расскажите, пожалуйста, как выглядит ваш дом. Где он находится? Это что-то уникальное и новаторское?

Мой дом находится в Манхэттене, это здание 1900-х, и у него острые углы. Это небольшое здание с десятью квартирами и очень красивыми окнами. Я смог убрать стены и создать скромный, но очень красивый дом. У меня есть прекрасная гравюра Рембрандта и одна картина кисти Пикассо, которую моя жена купила для меня. Есть также замечательные книги. Немного вещей на самом деле – гаджетов и мебели. Но у меня прекрасное осознание того, где я нахожусь: из моих окон открывается прекрасный вид на Ground Zero, на Нью-Йорк.

Еврейский музей, Берлин, Германия / © Guenter Schneider

А где вы любите отдыхать?

Обычно я отдыхаю в самолете, когда лечу куда-то, он для меня как передвижной монастырь. Ты высоко в небе, где нет ни телефонов, ни интернета, я читаю книгу, иногда просто тихо сижу и думаю, иногда смотрю фильм. Я редко ухожу в отпуск. На самом деле все, что я делаю, кажется отдыхом и напоминает воскресное утро.

Жилой комплекс Reflections (“Отражения”), Сингапур / © Keppel Bay PTE

Какая самая яркая черта вашего характера?

Я, наверное, не тот человек, кого надо спрашивать об этом. Я не думаю, что нам нужно любить в себе что-то слишком сильно. Нужно быть критичным по отношению к себе, к своей работе, думать о несправедливости в мире. Мы должны подвергать сомнению многие вещи, а не просто быть счастливыми.

Жилой комплекс Reflections (“Отражения”), Сингапур / © Keppel Bay PTE

А о самом счастливом моменте жизни можете рассказать?

Это очень глубокий вопрос. Самые счастливые моменты – это моменты, когда вы смотрите в глаза вашего ребенка, вашей матери, незнакомца на улице. Трудно найти точное определение этого понятия.

Имперский военный музей, Манчестер, Англия / © Bitter Bredt Photography

Какой город нравится вам больше всего в плане архитектуры?

Я люблю все города. Большие – НьюЙорк, Мумбай, Токио, Лондон или Москва; маленькие и волшебные города, такие как Прага, Венеция, города в Африке… Города, как и люди, которых вы встречаете, совершенно разные. Я люблю Берлин, Милан, мне невероятно повезло бывать во многих местах, это как знакомиться с разными людьми, иметь много связей. Это, должно быть, страшно – знать только один город. Это как знать одного человека…

Имперский военный музей, Манчестер, Англия / © Bitter Bredt Photography

Представьте, что планете Земля грозит катастрофа и все здания будут разрушены. В вашей власти спасти три из них, что вы выберете?

Я хотел бы сохранить рисунки. Все великие рисунки и чертежи об истории архитектуры, так как они действительно вдохновляют меня. Чертежи являются очень важными документами, они являются отражением чего-то глубокого, это те ценные духовные источники, откуда можно почерпнуть информацию о городах или зданиях. Что бы мы знали о городах, если бы мы не имели столько чертежей? Что бы мы знали о художнике, если бы мы не могли смотреть на его работы? Это своего рода Ноев ковчег знаний.

А теперь вам надо снести три здания, с какого начнете?

Прежде всего, я не люблю уничтожать. Я создаю здания. Но то, что я действительно не люблю, это здания, построенные порабощенными людьми, которые были вынуждены строить их, здания, которые унижают человеческую душу.

Какой, на ваш взгляд, будет архитектура будущего?

Я думаю, что это будет огромный сюрприз, не похожий ни на что, что мы себе можем представить. Мы должны быть готовы к этому.

Спасибо за прекрасное интервью, господин Либескинд. Мы надеемся, что когда-нибудь в Армении будет реализован ваш проект, мы будем очень рады видеть вас на нашей родине.

Я люблю Армению, у меня много дру-зей-армян в США, в Израиле и во всем мире. Я многое знаю об Армении – одними из моих первых книг были книги о ней. Это место, где, я надеюсь, мне посчастливится побывать в один прекрасный день. Я помню, как читал “Путешествие в Армению” Осипа Мандельштама много лет назад, в котором он описывает красоту армянской культуры, природу, характер людей. Так что да, я хотел бы приехать и встретиться с вами. А мои двери всегда открыты для вас в Нью-Йорке!

В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.

17/03/2021