Текст / Сона Сосян
«Даниэль Либескинд — один из самых знаменитых архитекторов в мире. Его архитектуре сложно дать определение: формально это деконструктивизм: асимметрия, сложные переплетения осей, парадоксальные сочетания пространств (тут, очевидно, сказался музыкальный опыт: Либескинд виртуозно пользуется ритмом, чередует визуальную насыщенность и оглушительную пустоту пространств). Но приглядевшись, понимаешь: эти здания и проекты нельзя втиснуть в рамки одного стиля, даже очень широкие. Это — очень индивидуальная, очень личная архитектура, трагическая и гармоническая одновременно. Либескинд любит повторять фразу Черчилля о том, что конфликт может быть средством достижения мировой гармонии. Наверное, это так и есть. Но для достижения гармонии нужно уметь разрешать пространственно-временные конфликты так, как это делает Даниэль Либескинд». (К. Добротворская, журнал AD).
«Я занялся архитектурой, потому что в этом искусстве, как мне казалось, скомбинировано многое, чем я интересуюсь. Частью архитектуры является, например, музыка: звук, ритм, темп, акустика, чувство баланса. Чертежи и рисунки составляют артистичную сторону зодчества. А физика, математика, конструктивность и технология — научную». (Д. Либескинд).
Для интеллектуальных кругов модного человека определяет в том числе и выданная поисковой системой информация. Выданная на фамилию Либескинд, она погрузит любого в многочасовое исследование жизни, творчества и взглядов этого неординарного архитектора. Даниэль Либескинд (Daniel Libeskind) — наш современник и находится не только на пике популярности, но и в добром здравии, а его имя уже обросло легендами и слухами. Даниэль Либескинд не только один из самых знаменитых архитекторов в мире, но и потрясающе интересный человек — язвительный, остроумный, артистичный и глубокий. Его биография могла бы стать сюжетом фильма Романа Полански: польские корни, эмигрантские скитания по Израилю и США, карьера пианиста-виртуоза, которую он бросил ради архитектуры, долгий «бумажный» период, слава, обрушившаяся на него после постройки Еврейского музея в Берлине…
Это был его первый проект, музейпамятник, посвященный жертвам Холокоста, который и сделал Даниэля знаменитым. В конкурсе участвовало почти 250 анонимных проектов, но говорят, что за проект Даниэля Либескинда жюри проголосовало единогласно. Чем же он покорил конкурсную комиссию? Во-первых, дешевизной. Кроме того, был еще целый ряд жестких технических условий, потому что Еврейский музей планировался как филиал краеведческого музея Западного Берлина, здание которого является памятником архитектуры ХVIII века.
Нужно было соединить новое здание с основным так, чтобы не исказить внешний вид великолепного дворца эпохи барокко. Либескинд решил эту задачу просто и элегантно: сделал между обоими зданиями невидимый снаружи подземный переход, который наполнил архитектурными чудесами. В подземном этаже он создал особый мир, проложив три дороги, котoрые символизируют основные исторические пути еврейского народа.
Одна из дорог ведет в Башню Холокоста, где сугубо архитектурными приемами рассказывается о величайшей трагедии еврейского народа. Вторая дорога приводит в поэтический Сад изгнания: здесь человек теряет ориентацию в пространстве, подобно эмигранту, лишенному ориентиров в новой непривычной жизни, — здесь языком символов и архитектурных аллегорий повествуется о судьбе народа, лишенного родины. Третья дорога — дорога продолжения, дорога жизни. Она создает иллюзию невероятно длинного пути, символизирующего несколько тысяч лет истории еврейского народа, и ведет к крутой и опасной (только на вид) главной лестнице, без слов дающей представление о его трудной судьбе.
Журналисты, несмотря на критику, назвали здание Еврейского музея последним архитектурным чудом ХХ века и первым музейным шедевром века следующего. История же, предшествовавшая строительству музея, едва ли не более интересна. Собственно, это почти вся биография Либескинда. Даниэль Либескинд родился в 1946 году, в городе Лодзь. Он считает, что его мать относится к числу прямых потомков рабби Лейба из Праги, великого мудреца XVI столетия, создателя легендарного Голема. Его родители познакомились в Советском Союзе, где пытались спастись от фашизма, но вместо помощи и поддержки получили «уютные» места в недрах сталинского ГУЛАГа…
Им удалось выжить, встретить друг друга в Киргизии и вернуться в родную Польшу, где погибли почти все их родственники. В по- слевоенной Польше вернувшихся евреев встречали без особой любви; по детским воспоминаниям Даниэля, она была ярко выраженной антисемитской страной. Вряд ли вас удивит тот факт, что этот маленький еврейский мальчик проявил необычайные способности к музыке. Когда Даниэлю было 11 лет, семья находилась в списке первых польских евреев, которым коммунистическое правительство Польши выдало разрешение на эмиграцию в Израиль. «Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, — рассказывает он. — Мы все почувствовали облегчение, какое испытываешь, освободившись от угнетения и трудностей». Впрочем, в Израиле он прожил совсем недолго — в 13 лет он получил стипендию от Американо-израильского культурного фонда для дальнейшего обучения музыке и переехал в США.
В 1965 году он получил американское гражданство. Тут мнения расходятся: возможно, именно тогда увлечение музыкой сменилось пристрастием к архитектуре, возможно, что несколько позже. Причины такого резкого охлаждения к деятельности, в которой он добился значительных успехов, таинственны и самим архитектором не комментируются. Оставив музыку ради архитектуры, Даниэль обучался в нью-йоркской школе Cooper Union и в 1970 году получил звание архитектора. Затем он продолжил образование в Англии на факультете истории и теории архитектуры в Школе сравнительных исследований в Эссексе (Великобритания), где удостоился научной степени в 1972 г. Он создал немало проектов и даже получал призы на конкурсах, однако до реализации дело не доходило — уж слишком необычной была его архитектура. Его талант и свежие идеи высоко ценились в мире профессионалов, но он считался скорее теоретиком, чем практиком в архитектуре.
Переломный момент в судьбе наступил уже на пятом десятке, когда его пригласили участвовать в конкурсе на лучший проект Берлинского еврейского музея. Победа в этом конкурсе в 1989 г. сразу открыла миру его имя, именно Берлинский музей сделал его человеком, о котором каждый что-то слышал. Редко бывает, чтобы первую постройку архитектора признали шедевром, но именно так произошло с проектом Еврейского музея. А ведь во время своих странствий Либескинд старательно избегал Германии, делая иной раз неимоверные круги лишь для того, чтобы не пересекать границу этого государства.
В визе, выданной архитектору немецким посольством, значилось: без разрешения на работу — за исключением строительства Еврейского музея. Позже он вспоминал, что, рассматривая в самолете эту запись, подумал: «Ничего не поделаешь, придется его строить». За ним последовало множество других проектов, и все они вызывают у общественности довольно противоречивые мнения. Критики называют Либескинда приверженцем ансамблевого паразитизма, обвиняя его в использовании окружающей среды в качестве серого фона для своих блистательных сооружений. Это значит, что его экстравагантная архитектура эстетически не помогает своим соседям и не образует с ними ансамбль, а, наоборот, ущемляет их собственные черты и достоинства. Либескинд создает агрессивные формы, которые захватывают в плен внимание окружающих. Уровень их масштабной выразительности и контрастность приемов проектирования тесно связаны в фирменном почерке этого творца. Даниэль Либескинд стал общепризнанным специалистом по части музейного строительства и мемориальной архитектуры.
Неудивительно, что именно он выиграл конкурс на возведение Мемориального комплекса Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, который будет построен к 2014 году. Право воссоздать Ground Zero, безусловно, было бы замечательным достижением для любого архитектора, чем-то вроде присуждения Нобелевской премии, однако для человека, изначально даже не приглашенного участвовать в конкурсе, трудно представить что-либо почетнее этой победы. Борьба между архитектурными фирмами была долгой и жесткой. В финал вышли две — студия Либескинда и THINK. На огромном участке будут построены пять башен и культурные центры, располагаться они будут по кругу.
В ансамбле также предусмотрено создание нескольких садов — мемориального Парка героев, Сада света. Он будет развернут к солнцу так, чтобы ежегодно в утро 11 сентября в нем не было тени. По мысли Либескинда эти сады станут символами жизни. Либескинд собрал здесь все возможные средства увековечения памяти: и парк, и руины, и монумент разрушающегося здания, и обелиск вертикального сада, и мост над бездной смерти. Для европейских мемориальных традиций это довольно странно, таких мемориалов в мире еще не было.
География распространения проектов архитектора, успевшего еще при жизни стать легендой, не может оставить равнодушным. Пожалуй, лишь ставшие родными для Даниэля США сравнительно холодно относятся к гению этого творца. На сегодняшний день на территории США у Либескинда лишь один завершенный объект – Художественный музей в Денвере. Его геометрическая форма напоминает детскую головоломку, которую архитектор попытался собрать из совершенно несвязных ромбовидных фигур. Большая часть творений Либескинда разбросана по всей Европе. Архитектор не оставил без своего внимания и Азию.
Вместе со своими коллегами он спроектировал в Сингапуре жилой комплекс Reflections Keppel Bay. Острые на язык блогеры уже окрестили слегка изогнутые небоскребы со срезанными кровлями картофелем фри. По всей видимости, работа вызовет не меньше споров, чем остальные его строения. Справедливости ради стоит отметить, что ничего радикального в Reflections, то есть «Отражениях», нет. Довольно спокойная в азиатском контексте концепция. Либескинд работает не только во всех архитектурных жанрах, но и занимается сценографией и дизайном.
Он в равной степени реализует себя как преподаватель, писатель, философ, общественный деятель и, конечно же, музыкант. И во всех перечисленных сферах деятельности он бесспорно профессионален. В 2000 году в Лейпцигской опере Либескинд выступил в качестве постановщика и дирижера произведения Оливье Мессиана, а спустя год создал декорации и костюмы к постановке оперы Вагнера «Тристан и Изольда». В 2004 году Либескинд выпустил книгу мемуаров Breaking Ground с подзаголовком «Приключения в архитектуре и жизни».
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
