Руководитель и режиссер-постановщик Кукольного театра им. Ов.Туманяна Рубен Бабаян
Театр кукол – это волшебный мир, одна из самых великих моделей человека и человечества. В отличие от других театров, кукольный театр долговечен. Его артисты способны жить более столетия, и любая музейная кукла, ведомая рукой опытного кукловода, в любой момент способна ожить и сыграть перед нами ту самую кукольную комедию, которой восхищались зрители: короли, ремесленники, дворяне, купцы, наемные солдаты – несколько веков назад.
Смею питать надежду, что куклы, о которых мы расскажем в этом номере журнала, также проживут очень-очень долго. В 2007 году на сцене Государственного кукольного театра имени Ов.Туманяна по мотивам гоголевской повести “Шинель” был поставлен спектакль “Ак-Ак”. Сказать про него “хороший” – ничего не сказать.
Художник-постановщик спектакля “Ак-Ак” Карине Егиазарян
Скрупулезно выстроенная зрительная канва повествования охватывает все пласты мастерства, от самых тонких, нематериальных, до осязаемых – декора и кукол, служа также и мостом между абстрактными идеями и реальными персонажами и действиями, происходящими на сцене. История о “маленьком” человеке, осмелившемся воплотить свою мечту в жизнь. Мучительное мытарство с шитьем новой шинели, ее драматическая утрата, что можно приравнять к убийству мечты Акакия Акакиевича Башмачкина; затем его смерть и появление в виде призрака – все это невероятное переплетение, перетекание, соединение фантазии и реальности, мечты и повседневности ярко и неожиданно точно воплощено авторами спектакля. Фраза “неожиданно точно” употреблена комплиментарно. Спектакль-то поставлен на сцене кукольного театра. Так вот о куклах, декорациях и фестивальной жизни театра мы побеседовали с руководителем театра и режиссером спектакля Рубеном Бабаяном, а также художником-постановщиком Карине Егиазарян. Кстати, с гордостью отмечаем, что она же – дизайнер нашего журнала. Ставить Гоголя на сцене кукольного театра решаются немногие.
Скульптор Карине Бабаян (слева) и мастер по куклам Астхик Абовян
Для полноценной передачи мистичности и эмоциональной насыщенности его образов нужно быть не только вписанным в гоголевскую реальность, но и самому быть неординарным человеком. Армянская постановка “Шинели” решена сколь минималистично, столь и выпукло и образно, на общепонятном языке мирового театра. Движение в верном направлении для человека внимательного и тонко настроенного на импульсы окружающего мира почти неизменно сопровождается знаками. Рубен Арташесович Бабаян, задумав ставить этот спектакль на странноватом птичьем языке, натолкнулся вскоре в статье крупного литературоведа Бориса Эйхенбаума о Гоголе на мысль о том, что в диалогах Гоголя слово не играет никакой роли. Важна форма и фактура слова, а не сам смысл. Это был знак, с идеальной точностью севший в решение режиссера. Сейчас уже предельно ясно, что слова в спектакле были бы неуместны. “Я читала Гоголя с ранних лет, и мне очень близки его фантастика, юмор, восприятие действительности, поэтому, наверное, и его образы дались мне легко, – говорит Карине. – Работа художника в первую очередь основана на чувствах.
Цель достигнута тогда, когда твоя кукла вызывает ответную эмоцию у зрителя. Я сказала, что образы возникли спонтанно, но тут есть доля лукавства, потому что эмоции накапливаются в каком-то уголке сознания, пока ты читаешь, и проявляются, когда возникает повод. Если нет никакой базы, то ничего стоящего создать невозможно”. Спектакль высоко оценили на нескольких престижнейших международных кукольных фестивалях.
Рубен Бабаян рассказал, что во время последнего, состоявшегося в болгарском городе Пловдиве в сентябре прошлого года, случилась почти мистическая вещь. “Это было уже четвертое выступление театра на международном фестивале, думаю, одно из самых удачных, вплоть до вмешательства природы. Во время спектакля на сцену полил дождь, и публика начала аплодировать, приняв это за режиссерское решение.
Это произошло именно в тот момент, когда ограбили Башмачкина, и он начал плакать. И вышло так, что вместе с главным героем плачет и природа. А дело было в том, что мы играли на сцене драматического театра, который только что отремонтировали и не успели закрыть верхние окна. Спустя некоторое время Башмачкин перестал плакать, а дождь все лил, и зрители поняли, что произошло простое, но удачное совпадение. Спектакль прошел до того хорошо, что мы тут же получили приглашение на следующий фестиваль, правда, уже с другим спектаклем”. Рецензии наперебой хвалили сценографию, а куклы называли потрясающими. При всем подчеркнутом минимализме художественных средств спектакль настолько близок к гоголевскому духу, что вызывает абсолютное восхищение силой профессионализма постановки. “Я думаю, что в этом как раз и есть заслуга художника, – продолжает Рубен Бабаян, – в оформлении довольно-таки скупом в хорошем смысле этого слова, но очень значительном по сути своей. Карине смогла передать атмосферу не только того времени, но и места, где происходит действие, вынеся его за рамки времени, потому что сосредоточилась не на фактографических деталях, а на духе и на атмосфере Петербурга”.
Участие спектакля в петербургском фестивале “КукАрт” в 2008 году доказало уже в который раз, что творческая работа практически неизменно совершается на интуитивном уровне. Критики, смотревшие “Ак-Ак”, обратили внимание на плоскостное решение спектакля, выделив верхнюю часть декораций как олицетворение внутреннего мира Башмачкина, а нижнюю – как существование его в обществе, что оказалось чистейшей правдой, хотя ни режиссер, ни художник-постановщик изначально такой цели не ставили.Кукла – живой организм, со всеми присущими этой субстанции категориями жизни, со своим характером и своей судьбой. Кукла – тот же актер, и если сначала режиссер, а потом и кукловод не будут считаться с ее сущностью и личностью (если позволительно будет так выразиться в отношении куклы), то спектакль будет обречен на неудачу. Есть даже такой театральный секрет: когда кукла готова, ее бросают на пол и смотрят, “живет” она или нет. “Настоящесть” определяют по силе воздействия на зрителей. При этом не важно, есть ли у куклы глаза, брови, нос или рот. Она должна смотреть, видеть, иными словами, захватить. “Очень долго в нашей стране считалось, что на кукольной сцене серьезные вещи ставить нельзя, кукла может рассмешить, но не растрогать.
В этом спектакле они как раз трогают. Прелесть кукол, которые сделала Карине, – говорит Рубен Арташесович, – в том, что даже при полном отсутствии черт лица они все равно зрячие. Это происходит также благодаря скульптору и мастерам по куклам, ведь это коллективное творчество, и тут важно чувство партнера”. Тему продолжает Карине: “Наша команда работала с максимальным энтузиазмом, поэтому мы добились неплохих, на мой взгляд, результатов. Карине Бабаян – грамотный и профессиональный художник и скульптор. Скульптуры кукол, вышедшие из-под ее рук, получились на редкость выразительными. В нашем деле один из самых важных моментов – руки и ноги кукол. Это сильный художественный метод, выявляющий характер куклы, и было найдено очень верное решение сделать их немного крупнее, чем того требуют нормальные пропорции.
Марионетки – дело очень сложное, с давно выработанными канонами механизма. Поэтому я не могу не отметить отличную работу механизатора Армена Асатряна. Также не могу пройти мимо работы мастера по куклам Астхик Абовян, тоже профессионального художника. Ей не надо было ничего объяснять: она все отлично понимает и чувствует. Куклы получились даже лучше, чем я представляла себе. В спектакле одновременно участвует пять видов кукол, что, вообще-то говоря, не особенно практикуется. Это была удачная задумка режиссера. Марионетки, простые и проволочные, планшетные куклы, куклы с крайне ограниченной амплитудой движения и маска, символизирующая Башмачкина после смерти. Последнюю с большим мастерством буквально по кусочкам собрала Астхик Абовян. Нам было легко работать вместе потому, что с художественной позиции мы мыслим одинаково. И, конечно же, спасибо большое портным, которые хорошо потрудились над этим спектаклем”. Кроме кукол, Карине взяла в свои профессиональные руки и оформление сцены. Декорации были сведены к минимуму, а за основу взяты окна, символизирующие Петербург. Нетривиальным решением стала витражная техника.
На эту тему Карине сказала следующее: “Есть приемы, которые ты не имеешь права применять в театре в силу их нетеатральности, они просто не будут смотреться. Но вот витражи мы попробовали, и они прижились”. От многих творческих людей можно услышать, что любой вид искусства, театр в том числе, – это, в первую очередь, любовь, а потом слова, игра и т.д. Залог успеха этого спектакля в том и заключается, что вся команда тонко чувствовала друг друга, родив прекрасный спектакль. Уместным будет также упоминание о том, что сделали это молодые актеры, которым еще нет и тридцати. В 2008 году “Ак-Ак” был выбран из 250 спектаклей, представленных для участия во Всемирном фестивале кукольного искусства в Праге – одном из самых известных и престижных, получив номинацию “Лучшее воплощение классики на сцене”. Кроме того, работа Карине Егиазарян попала в лучшую тройку в номинации “Лучшая сценография спектакля”. Однако прежде чем спектакль попал на другие берега, его оценили здесь, в Армении. “Ак-Ак” получил премию в области искусства “Артавазд” как лучший спектакль и лучшая сценография 2007 года.
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
