Интервью / Яна Авчиян
Фото / Татевик Акопян и Сергей Манвелян
Солист Национального театра оперы и балета, тенор Липарит Аветисян стремительно ворвался в армянскую оперную действительность, покоряя слушателя своим бархатным звучным тенором и артистичностью. Будучи самым молодым и одним из перспективных студентов вокальной кафедры Московской консерватории, он оставил ее после второго курса, сменив на ереванскую. “Ты ненормальный!” – говорили ему московские друзья. – “Все мечтают о Московской консерватории, а ты бросаешь ее и едешь к себе в горы!” “Да, я еду к себе в горы, потому что там есть такой человек, которого нет здесь. Это мой будущий педагог Рафаэль Акопович Акопянц”, – отвечал всем Липарит. Лауреат многочисленных международных конкурсов, Липарит Аветисян достойно представлял на них свою страну. Даже на Международном конкурсе молодых вокалистов имени Магомаева, организованном в Москве под эгидой президента Алиева, армянская фамилия Липарита не могла быть проигнорирована – он получил почетное второе место и специальные призы от радиостанции “Орфей” и журнала “Италия”. Сегодня Липарит Аветисян – солист Национального театра оперы и балета им. Спендиарова и наш гость…
В 23 года вы стали солистом Национального театра оперы и балета Армении. Говорят, для этого надо иметь и блат, и талант…
Думаю, самый большой блат, кроме таланта, – это трудолюбие и терпение. Я стал солистом Национального театра оперы и балета, пройдя все стадии – шаг за шагом. Два года я просто сотрудничал с театром. Скажем так, набирался сценического опыта. Мой педагог Рафаэль Акопович стоял рядом со мной и помог мне в этот базовый период моего становления как оперного певца. Наш класс был очень дружным благодаря отзывчивому, доброму и внимательному человеку Рафаэлю Акоповичу. Он для нас был не только педагог, но и старший друг и соратник. Это был человек огромной энергии и вдохновения! Он, как гигантская комета, несся по жизни и оставил после себя шлейф своих учеников.
Сколько партий уже спето вами?
Знаю более десяти партий, но за полтора года спето пока пять. Впрочем, я думаю, что и остальные партии я не зря разучивал. У меня на сегодняшний день много приглашений. Это и европейские, и российские концерты и спектакли, где я участвовал и буду участвовать вместе с другими музыкантами, будут и сольные концерты на Кипре, в Израиле, Вашингтоне, Лондоне. К слову, организаторами Лондонского концерта являются Мариам Шагинян с армянской стороны и Армине Карапети из Лондона. Это проект под названием “Молодые таланты Армении“, который проводится уже седьмой год. В нем я участвовал два года подряд. Но на этот раз ракурс проекта был немного изменен – он назывался “Звезды Армении”. В его рамках мы дали большой двухчасовой концерт, посвященный 100-летию геноцида армян.
Вы чувствуете себя состоявшимся человеком в свои 24?
Думаю, да. Не каждый парень в 24 года имеет семью, детей, содержит ее, работает солистом Национального академического театра оперы и балета, является не самым худшим певцом в стране. Почему бы и нет?
Перейдем к семье. Вы по первому неполному образованию гитарист…
Да, свою учебу в Крымской музшколе я начал на отделении гитары и играл довольно неплохо, но, к сожалению, всего полтора года, после чего я перевелся на вокальное отделение, как только оно открылось в школе. Мой педагог по гитаре прослезилась, более того, не разговаривала со мной долгое время, восклицая, что от нее уводят ее лучшего ученика. И лишь когда год назад я дал концерт в своей родной музшколе в Феодосии, она растрогалась и сказала: “Ты, конечно, замечательно поешь, но гитару ты все-таки зря бросил!”.
Продолжим о семье… Многие парни сегодня учатся игре на гитаре, чтобы обольщать девушек, быть душой компаний. У вас же было целых два инструмента для обольщения будущей жены – и гитара, и голос. Что вы выбрали?
Естественно, голос. Это волшебнее! Но я не пел под окном серенад. Не пришлось, так как моя супруга Алина работала в классе у Рафаэля Акоповича и слышала все эти страстные серенады во время урока. Одновременно с этим она работала в музшколе Спендиарова. И почти весь класс Рафаэля Акоповича начинал свой вокальный путь у Алины, подрастая и переходя в руки мастера. Существовал так называемый творческий конвейер.
И только вам по географическим причинам удалось избежать этого конвейера!
В некотором смысле – да. Но так как Алина помогала всем студентам Рафаэля Акоповича разучивать партии и делать черновую работу, то, естественно, я был приобщен к творческому тандему. Настал момент, когда мы задумали сделать с Алиной совместные концерты. У нас их было пять. Вечер арий, вечер дуэтов, вечер испано-итальянской музыки и т. д. Мы начали больше общаться. Когда мне в Оперном театре давали новые партии, она мне очень помогала.Так все и пошло, покатилось на протяжении трех лет, пока мы с Алиной созревали…
Как же творческая дружба переросла в любовь?
Настал момент, когда я осознал, что тех пяти рабочих часов общения в сутки мне недостаточно, и я хочу видеть рядом с собой этого человека всегда. Я никогда не думал о завоевании сердца Алины. Все происходило очень естественно и органично. Все шло к тому, что мы оба хотели…
…двух сыновей!
(Смеется). Да, так распорядился Господь. Наградил нас! Одному сыну одиннадцать месяцев, второй родился в июле.
Пророчите им музыкальную карьеру?
Насчет карьеры не знаю, но в музыкальную школу обязательно пойдут. Я советую всем родителям отдавать детей в музшколу. Музыка лечит, направляет по верному пути, настраивает мировоззрение ребенка на правильный лад. Это очень полезно. Танцы? Танцы тоже замечательно. Я занимался спортивно бальными танцами четыре года. Причем одна моя партнерша была из моей категории, другая – из старшей. Я по возрасту ей не соответствовал – лишь по категории танца. И однажды во время очередного международного соревнования я занял 1-е место с одной партнершей и 2-е – с другой. Я стоял на пьедестале, разрываясь на две части – одна нога на первой ступени, другая – на второй!
Вернемся к опере. Есть партии, за которые вы не согласились бы взяться? Кто-то из известных певцов сказал, что никогда в жизни не спел бы Вагнера.
Я думаю, недаром говорится: “Никогда не говори никогда”. В жизни бывают случаи, когда приходится петь совершенно неожиданные для себя произведения и партии. Я певец, который очень любит и камерную музыку, хотя всегда отнекивался от немецких лидов из-за языка. Для меня это был серьезный барьер: ни один язык так на меня не действовал. Но в позапрошлом году я спел с баритоном Мкртычем Мкртчяном дуэты из разных циклов Шумана. Фантастика! Когда я начал работать над этими произведениями, я понял: хоть это тяжело для меня, но вместе с тем и потрясающе. Я так заразился, что решил в августе прошлого года поехать на конкурс известной финской певицы Мириам Хеллин. Причем конкурс оперно-камерный. Там по программе нужно было спеть в частности целый цикл романсов на 15 минут. Плюс обязательных два немецких лида и еще много всего сложного. Это как конкурс Чайковского – проводится раз в пять лет. Там я удостоился диплома и денежного спецприза.
А согласились бы вы принять участие в оперных телеконкурсах?
Нет.
Страшновато быть не оцененным по достоинству на глазах миллионной аудитории?
Просто телешоу – это не мое. Когда пятнадцать раз делают монтаж, демонтаж, да еще и по команде заставляют зрителя громко аплодировать, потом пускают в эфир – это немного не для меня… Я люблю живое исполнение, живые эмоции и живую отдачу зала!
Интервью: 08/2014
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
