Интервью / Яна Авчиян
Фото / архив Армена и Мариам Мерабовых
«Джазовый музыкант не исполнитель. Он творец, созидающий на глазах у зрителей свое искусство — хрупкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок…» — очень тонко подметил в свое время Сергей Довлатов. «Необычных снежинок, вопреки канонам природы пробуждающих в душе зрителя весну и эмоциональный подъем», – добавим мы, говоря о замечательной джазовой певице Мариам Мерабовой. Впрочем, красивые размышления о высоких материях приходят на ум потом. На самом же концерте Мерабовой забываешь обо всем и впадаешь в состояние некой джазовой адсорбции. Происходит неосознаваемый умом химический процесс поглощения изумительного музыкального хаоса, доведенного до энергетического максимума певицей с неординарным тембром и артистизмом. В конце прошлого года Мариам Мерабова, ее супруг — продюсер, талантливый композитор, пианист Армен Мерабов и руководимая им группа «Мирайф» дали незабываемый концерт в рамках «Недели музыки в Ереване». А сегодня супруги Мерабовы в гостях у журнала Design DeLuxe.
Начнем с романтики. Вы как то сказали, что собираетесь купить в Дилижане домик…
МАРИАМ МЕРАБОВА: На старости лет, может быть!
То есть жить будете в Москве, а доживать на родине, как это водится?
М. М.: Если бы здесь была возможность благополучно жить, никто бы не уезжал…
АРМЕН МЕРАБОВ: Наша жизнь протекает не в Ереване, но мы не прикладывали к этому особых усилий. И мы всегда с радостью приезжаем в Ереван, когда нас приглашают.
Один из основоположников российского джаза, Утесов, как-то сказал, что музыкант – это не профессия, а национальность. Какой национальности ваше искусство?
М. М. Человек привык все усложнять. Когда людям недостаточно быть просто людьми на созданной Господом земле, они хотят как-то определиться – либо по национальному признаку, либо по религиозной конфессии. Люди забывают о том, что если не будет земли, не будет никого. Пока что мы ее убиваем, и убиваем именно этой разобщенностью и катастрофичным неприятием друг друга по национальным, религиозным и другим критериям. Когда настанет конкретная точка невозврата, тогда человечество, может, очнется…
Вы проповедуете космополитизм?
А. М. Космополитизм для меня – нечто похожее на вилку: ею можно и поесть, и убить. Вилка не виновата – все зависит от человека. Так и космополитизм. Это может быть и всеядность, когда человек не имеет ничего святого, ничем не дорожит, подается туда, где больше платят. А может быть и противоположное, когда ты принимаешь культуру всего мира. Все зависит от человека. Нельзя ограничиваться своим ареалом… М. М. Что касается творческих людей, тут немного другое измерение. Ты не можешь быть привязан к чему-то одному. Ты знаешь свои корни, чтишь их, но хочешь выйти за эти рамки. Мы, например, армяне, живем в России, ездим по всему миру, исполняем американскую, и не только, музыку. Так что вся наша жизнь – некая эклектика. А для джазового человека это особенно важно. Ведь джаз – музыка импровизационная. Легендарный пианист и композитор Вячеслав Горский, лидер не менее легендарного ансамбля «Квадро», посетив наш концерт, сказал про Армена: «Я не могу предугадать, что он сыграет. И это здорово». Все дело в свободе его мышления. И не только в музыке, но и в жизни. Он по своей сути импровизатор. Нельзя делать на сцене одно, а вне сцены проповедовать совершенно другое. Мы проповедуем музыку.
А вы можете предугадывать шаги Армена в жизни?
М. М. Нет. Я замужем и иду за мужем, как и предполагает само значение этого слова. Не боюсь идти за ним ни на сцене, ни в жизни, потому что знаю, что к плохому точно не приведет! Это нормально. И это называется доверие.
В вашем случае путь к мужскому сердцу лежал и лежит через джаз?
М. М. Не знаю. Думаю, путь к любому сердцу лежит через другое сердце. Скорее всего, так.
И все же… Ваша с Арменом история любви, кажется, начиналась с джаза…
М. М. Наша история любви – готовый сценарий к фильму! Мы познакомились на первом курсе колледжа и подружились. Очень близко. Но без ухаживаний. Нас связывало совместное творчество. В отличие от меня он не сразу понял, что я его судьба. Он знал о моих чувствах. О них, собственно, знали все. Но поженились мы через 16 лет.
Официально?
М. М. Реально! Я ждала его 16 лет. Дождалась! Это если коротко. А вообще, я думаю, что любил он меня всегда, просто решился признаться себе в этом через 16 лет. И очень вовремя!
У вас две дочки, и недавно родился сын. Теперь у вас традиционная армянская семья!
М. М. Так получилось, что Армен – последний в роду Мерабовых. Он постоянно меня доставал вопросом: «Где мой сын?» И коль Господь послал мне ребенка, я решилась его родить. Ничего запланированного! И тут получилось, как в джазе – полный импровиз. Малыша назвали Георгий. Дочь Софья, шесть лет. Старшая дочь Ирма, 17 лет. Учится в Строительноархитектурном колледже. Она озвучила свое решение так: «Ни в коем случае не стану музыкантом. Достаточно в семье вас таких!» Она козерог, и ей надо знать, что будет завтра.
А вы не задумываетесь о завтрашнем дне? Ведь, как вы сказали однажды, «все музыканты – ненормальная социальная прослойка, у которой нет даже трудовой книжки»…
М. М. Я бы даже сказала, что музыканты – какая-то антисоциальная прослойка. Но на пенсию я все-таки когда-нибудь выйду! И тогда буду спокойно раскачиваться в креслекачалке, передо мной будет море, я буду сдавать свою московскую квартиру и замечательно себя чувствовать!
А как же Дилижан?! Там вроде бы нет моря… пока что.
М. М. И в Дилижане тоже! С музыкантами нашей группы мы как-то были в Гегарде. И я увидела у нашего басиста Саши – русского человека слезы в глазах. Это дорогого стоит! И в эти моменты все остальное уходит на второй план… Вообще очень хочется взять детей и приехать сюда на месяц – отдохнуть и показать им их родину. А то когда приезжаем, ни на что не хватает времени…
У вас было два проекта, связанных с джазом, – радио и сайт. Радио почемуто не прижилось, а вот сайт благополучно здравствует…
А. М. Это мои альтруистические желания. С радио сложно. Люди, вкладывающие деньги, хотят быстрой отдачи… А сайт про армянский джаз www. armjazz.net я сделал в 2004 году. Не найдя в интернете сайта про армянский джаз, я подумал, что эту брешь надо бы заделать. Обговорил в Ереване идею с Арменом Манукяном – членом Международной ассоциации джазовых журналистов – и по возвращении в Москву занялся непосредственно сайтом. Он присылает статьи, я их размещаю (научился уже). Моя мечта – переводить сайт на армянский и английский, но пока не складывается. Замечу, что наш сайт явился своего рода катализатором для создания, по инициативе Рубена Джагиняна, замечательного джаз-сайта с армянским доменом www.armeniajazz.am. Кстати, я очень благодарен Рубену и за поддержку наших начинаний.
Кстати, Армен Манукян с миру по нитке собирал фонотеку для гюмрийской музыкальной школы. Вы поддержали его начинания?
А. М. Мы с Мариам предоставили свои диски. Три диска. Над четвертым работаем сейчас – это двойной альбом с авторской музыкой. Представлять авторскую музыку – наша мечта. В джазе принято играть американские джазстандарты, написанные в период его расцвета, в 30-60-е годы. Это, конечно, здорово. Но что делать с музыкой, которая исходит от нас? Например, у нас с Мариам родился проект «Джаз на русском». Я написал музыку, а Мариам, услышав ее, захотела написать к ней стихи. Получилась «Баллада о любви». Потом вторая, третья композиции… Сейчас я создал свой проект инструментального джаз-трио. Играю только свои произведения. Ведь в рамках вокального «Мирайфа» можно сыграть лишь пару произведений, а у меня больше инструментальной музыки.
Мариам, ваше первое причастие произошло в клубе «Синяя птица» Вартана Тонояна. Какие воспоминания остались?
М. М. Меня приняли туда гардеробщицей! Я не могла тогда петь – была классической пианисткой. И устроилась в «Синюю птицу», чтобы хоть как-то быть причастной к джазу. Ведь платить пять рублей каждый день за вход я не могла, но жить без этого уже тоже не могла… Когда говорят, что в советское время не было джаза – это полная ерунда. С тех пор я не видела ни одного клуба в нашей зажравшейся, пардон, атмосфере вседозволенности, который был бы таким же джазовым по духу. Столько народа, сколько собирала и на сцене, и в зале «Синяя птица», не собирается сейчас нигде.
Стало быть, джаз постепенно угасает?
М. М. Высокое может родиться лишь тогда, когда есть сдерживающие факторы. Сейчас тоже появляется прекрасное, все нормально. Но все-таки для большого прогресса необходимо сопротивление. Потому-то сейчас и не рождаются Высоцкие. Законы физики не отменялись никогда и ни в чем – это божественные законы.
Бог подарил вам замечательного малыша. На что сподвигли вас новые ощущения материнства уже в зрелом возрасте?!
М. М. Ребенок – это эпоха. Просто я еще не осознала до конца его приход: не было времени. Буду раскрывать в себе новые ощущения!
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
