Интервью подготовила Мари Азизян
Фото Роберто Ортиза
Имя Жана д’Ормессона знакомо всем без исключения французам, несмотря на то, что он не является ни политическим деятелем, ни ярким представителем шоу-бизнеса. Жан д’Ормессон – выдающийся академик, живая легенда, как часто про него говорят в самой Франции. Его откровенность и доброта, актуальность и искренность всех его работ, его полные очарования глаза цвета лазури никого не оставят равнодушным. Жан д’Ормессон скромно полагает, что секрет той огромной неподдельной любви, которую питают к нему его соотечественники, а также молодежь, заключается в том что он с серьезностью и ответственностью подходит ко всему, что делает, и вместе с тем не воспринимает все это всерьез. И действительно, огромная, всенародная популярность этого легендарного человека скрыта в его умении и желании быть самокритичным в самом прямом смысле этого слова.
Господин д’Ормессон, Вы являетесь наиболее известным академиком Франции, Ваши труды пользуются всенародной любовью и признанием, вместе с тем французы глубоко ценят Вас и Ваши человеческие качества. Как говорит Эмерсон: “Для того чтобы стать писателем, одного таланта недостаточно. За тем, что написано, должен стоять человек”. Могли бы Вы сказать, что Ваша популярность и обаяние – это и есть талант писателя?
Это верно, что между мной и моими читателями существует сильная и глубокая связь. В настоящее время я получаю в день около 100 писем. К сожалению, я не могу ответить на все из них. В наши дни, к несчастью, добиться популярности можно только с помощью телевидения, так что на этот счет я не питаю никаких иллюзий. Тем не менее, я счастлив. Хотя иногда этот вопрос меня беспокоит, потому что популярность не всегда является хорошим знаком. Есть очень плохие писатели, которые с помощью телевидения стали очень популярными, и наоборот, отличные писатели, но малоизвестные. Как бы то ни было, именно с помощью телевидения можно завоевать популярность. Но кто же определяет качество книги? Бесспорно, это не телевидение, не критика и даже не литературные премии – это не что иное, как публика, общественность завтрашнего дня. Именно поэтому можно с уверенностью судить о том, был ли писатель поистине всенародным и талантливым, только спустя 20 лет после его смерти. В связи с этим можно привести в пример Стендаля, который при жизни был далеко не успешным писателем. Всего лишь одна статья, посвященная “Пармской обители”, была опубликована при жизни в La revue de Paris, где и можно натолкнуться на эту известную фразу: “Г-н Бейль (Стендаль) предлагает нам прочесть книгу, полную эмоций и страстей”. Стоит отметить, что автором этой статьи является не кто иной, как сам Бальзак. На похоронах Стендаля присутствовало всего лишь три человека. Но он как-то сказал: “Меня будут читать в 1930-е годы”. И в самом деле, в 1930-е его книги читали миллионы людей. Вот видите, популярность, конечно же, отличная вещь, но гораздо важнее то, что произойдет с трудами писателя после его смерти.
Согласны ли Вы со следующим изречением Оскара Уайльда: “В чем разница между журналистикой и литературой?“. Журналистику не стоит читать, а литературу не читают. Как Вы относитесь к современной журналистике?
Полностью согласен с Оскаром Уайльдом. Если не ошибаюсь, Поль Валери как-то сказал, что работа писателя, как и журналиста, по своей сущности сродни истерике. Это такая профессия, которой вы должны заниматься круглосуточно. Журналистика в настоящее время очень быстро меняется, и это связано с развитием техники: печатные издания все более вытесняются интернет-ресурсами, т. е практически все журналы имеют электронную версию, и боюсь, лет через 40 печатная пресса вообще исчезнет. Что касается книг, то их исчезновение, точнее, замена электронным вариантом, будет происходить куда медленнее, потому что книга на протяжении вот уже пяти столетий является своеобразным спутником человека. Но вместе с тем нельзя не упомянуть о таком сильном сопернике книг, как iPad.
Вы часто говорите, что пишут не рассказами, а словами. Таким образом, Вы, должно быть, согласитесь с Сенекой, который сказал: “Стиль – одежда мысли”.
Совершенно верно. Каждый день издатели получают сотни писем от людей, которые пишут о том, что “их жизнь – самый настоящий роман”, и часто так оно и есть. Но книгу хорошей делает не история, о которой повествуется, а стиль, язык, которым она написана. Этот случай напоминает мне об одном молодом художнике, который, увидев Ренуара, сказал: “У меня есть много идей для написания картин”, на что Ренуар ответил: “Рисуют не идеей, а формой и красками”. То же самое и с книгами! Книгу не пишут с помощью рассказов и чувств, хотя не запрещено иметь их в наличии. Важным здесь является стиль, которым вы повествуете, описываете сюжет и через который вы передаете читателю свои чувства.
Одной из отличительных черт Ваших работ является тонкое сочетание крайностей, которые переносят нас во времени и в то же время держат нас в центре событий. Наилучшим подтверждение этого является Ваше последнее произведение “Разговор” – воображаемый диалог между Наполеоном Бонапартом и его вторым консулом – пленяет своей новизной и всплеском новых и неожиданных откровений. Присутствует ли в этом некий прямой или косвенный контекст, сообщение, адресованное нынешнему “Наполеону”?
Меня как-то спросили, писал ли я когда-нибудь для театра. Я ответил нет. Хотя, может быть, по сюжетам моих произведений и поставят спектакли. Сейчас же, когда я пишу, я думаю о нынешнем положении дел. Конечно же, во всем этом есть нечто общее. Я написал эту книгу, потому что думаю, что есть, наверное, что-то уникальное в истории в тот момент, когда кто-то говорит: “Я стану императором”. До Бонапарта были такие великие императоры, как Александр Македонский, Карл Великий, Юлий Цезарь, но все они были сыновьями императоров. Случай же Наполеона уникален, т. к Наполеон происходил из скромной корсиканской семьи. И вот в один прекрасный день он заявляет, что станет императором. Это просто удивительно.
Николя Саркози тоже как-то, будучи совсем юным, заявил, что станет президентом страны.
Совершенно верно. Есть что-то общее во всем этом, большая готовность и целеустремленность с обеих сторон, ум, но в то же время и большая разница: Бонапарт пользовался поистине огромной популярностью.
Когда Вас спросили: “Хотели бы Вы стать министром культуры?”, Вы ответили: “Я бы никак не захотел, но я иногда такой слабохарактерный, что если бы мне в действительности предложили эту должность, я бы ее принял”. Если бы Вы стали министром культуры, были бы Вы всостоянии “оживить”, вдохнуть жизнь во французское искусство и что бы Вы изменили в первую очередь?
Если бы меня назначили на пост министра культуры, первое, что бы я сделал – ушел бы в отставку. Я не люблю, когда мною командуют, и не люблю, когда я руковожу или командую другими.
Возвращаясь к теме Академии, хотелось бы процитировать Поля Валери: “Академия состоит из множества способных людей, не наделенных талантом, и из множества талантливых, но наивных людей”.
(Громко смеется). Я в некотором смысле согласен с утверждением Поля Валери, которое кажется мне совершенно обоснованным. Но если Вы сейчас спросите меня об истинном состоянии дел, о точной математической пропорции, то боюсь, я не смогу дать Вам точный ответ. Думаю, что эти две вышеупомянутые категории людей широко представлены и присутствуют в Академии.
Редко можно встретить академика, который бы являлся кумиром молодежи…
Вы правы, редко бывает, когда академик является кумиром молодого поколения. В первую половину своей жизни я много раз слышал, как молодые очаровательные девушки, увидев меня, говорили: “Моя мама так восхищается Вами”, в дальнейшем мне уже стали говорить: “Моя бабушка Вами очень восхищается”. И в один прекрасный день, когда я был в Gallimard, одна очаровательная студентка лет 18 сказала мне, краснея: “Мсье, мне кажется, что Вы были другом моей прабабушки”. И это была чистая правда. Сейчас же ко мне подходят взрослые дамы и говорят: “Мой внук восхищается Вами”. И это доставляет мне огромное удовольствие. Секрет же этой популярности состоит в том, что молодое поколение хорошо понимает то, что я серьезно отношусь к своему делу, и то, что вместе с тем я не принимаю все это всерьез. Они понимают, что для меня имеет огромное значение равенство возможностей, равенство рас. И я не соглашусь с тем мнением, что некоторые люди бывают умнее других. На днях я стоял позади машины, которая убирала мусор и, так как нужно было долго ждать, я посигналил водителю. Это стало раздражать водителя, мы немножко повздорили, но когда я с ним продолжил общение, то был буквально потрясен его интеллектом и знаниями. Если бы он получил образование, то мог бы стать даже министром. Мы знаем таких министров, которые ничего из себя не представляют и могли бы с большей пользой работать мусорщиками.
Вы, безусловно, принимаете тот факт, что истинно счастливые моменты Вашей жизни не были связаны ни с Вашей деятельностью в ЮНЕСКО, ни в “Фигаро”, ни в Академии. Вы больше ссылаетесь в этом плане на частную жизнь, но вместе с тем Вы часто признавали, что затрудняетесь в вопросе женщин. Трудно поверить в это…
Ничего не говорить можно двумя способами. Первое – это хранить молчание, а второе – говорить с целью скрыть то, о чем в действительности не хочется высказываться. Именно второй способ я использую чаще всего. Я не люблю говорить о своей личной жизни. В связи с этим мне хотелось бы процитировать Дега, который сказал: “Я хочу быть известным и в то же время неизвестным”. Да, я могу подтвердить, что ни ЮНЕСКО, ни “Фигаро” не были самыми важными моментами моей жизни. Куда больше удовольствия я получал, купаясь в кавказских морях или катаясь на лыжах в Альпах.
Случалось ли Вам забросить написание книги только из-за того, что Вы потеряли карандаш? Может, другие причуды? Странности?
Могу сказать, что у меня не так уж и много странностей и причуд, но когда я начинаю писать книгу, то у меня должно быть 4 карандаша. Если я теряю карандаш, это меня действительно раздражает. Это почти граничит с манией. Я начинал писать достаточно много книг, которые так и не довел до конца.
“Я не смог бы быть плохим таксистом”. Говорили ли Вы это одному жур-налисту?
Впрочем, хорошие романы можно написать, будучи даже таксистом.
Хорошо ли Вы знакомы с русской литературой?
Могу сказать, что я довольно хорошо знаком с ней. В частности, мне очень нравятся произведения Толстого и Достоевского. А недавно я с огромным удовольствием прочитал новеллы Пушкина. Это просто чудо. Они чудесны.
Которое из Ваших личных качеств Вы цените больше всего?
Я бы отметил честность.
Ваша самая большая слабость?
Доброта, которую можно назвать роковым недостатком.
О чем Вы жалеете больше всего?
О том, что не я написал “Илиаду” и “Одиссею”.
Чем в своей жизни Вы гордитесь больше всего?
Своей дочерью.
Ваша самая любимая история о любви
Мари Мадлен.
Самое любимое блюдо?
Рагу.
На что направлена самая большая борьба в Вашей жизни?
На равноправие между женщинами и мужчинами.
Что в современном обществе раздражает Вас в наибольшей степени?
Культ денег. Идея денег приемлема, но их обожествление является не чем иным, как преступлением.
Вы много мечтаете? И является ли это для писателя побегом от реальности?
Когда я был ребенком, то еще не знал, чем я захочу заниматься, когда вырасту. Потом я понял, что наилучший способ убежать от реальности – погрузиться в учебу. У меня не было ни малейшего желания противиться реальной жизни. В этом смысле я был мечтателем: а мечтал я о жизни. Бытует мнение, которое является своеобразным откровением для меня: “Я заменил веру надеждой, я пробую шансы, предоставленные Богом”.
Ваша встревоженность и забота вселили надежду в людей. Эта миссия выполнима?
Мы живем в трудном мире, но я не считаю, что сегодняшний мир представляется настолько плохим и жестоким, как это было прежде. Жестоким он был всегда, но вместе с тем был и красивым. Во времена моей молодости у нас был выбор между Гитлером и Сталиным. Есть люди, которые говорят, что выбирать между ними не нужно было, но мы были вынуждены сделать выбор, и для нас это было далеко не радостью. В наши дни есть столько всего удивительного, что мы знаем благодаряразвитию науки: в противном случае в мои годы я уже был бы мертв. Но одно очевидно – люди разочаровались, у них уже нет надежды, они потеряли ее. Люди разочаровались в политике. Моим желанием и целью является возвратить им хоть немного этого потерянного очарования.
Жозеф Жубер, которого Вы так любите, говорил: “Самой настоящей и истинно красивой мужественностью является умение быть счастливым”. А д’Ормессон – счастливый человек?
На самом деле даже в самом простом мире нужно иметь удачу, чтобы стать счастливым. Знаете, разница между благосостоянием и глупостью совсем мала. Нужно стараться быть счастливым, стараясь не превращаться в глупца.
И напоследок несколько вопросов про Армению и армян. Вы, безусловно, знаете, что Армения является первой страной, которая приняла христианство в качестве государственной религии. Тем не менее, 7 лет тому назад такой журнал, как Le Monde, поставил Армению в один ряд с мусульманскими странами, в то время как армянский народ не раз подвергался гонениям и резне именно из-за того, что проповедовал христианство.
Есть много людей, которые до сих пор думают, что Румыния является славянской, а не романской страной. Безусловно, это очень досадные ошибки, которые возникают из-за заблуждений людей. Но даже самый малограмотный человек Вам скажет, что именно Армения была первой христианской страной.
Есть ли среди Ваших друзей французы армянского происхождения?
Конечно. На днях в рамках телевизионной программы я общался с Азнавуром, который попросил меня представить свою книгу. Армяне – необыкновенные люди, на долю которых выпало столько страданий. И именно их нужно защищать всеми силами.
Как Вы относитесь к факту отклонения французским Сенатом законопроекта по признанию геноцида армян, целью которого является наказать отрицание данного исторического факта. Например, как Гессо, уличающий холокост.
Я не уверен по поводу того, должна ли Франция высказаться по этому поводу. Если Вы хотите знать, то я не поддерживаю законопроект Гессо. Вы, должно быть, в курсе, что во Франции имела место страшная резня вандейцев, такая же страшная, как и в случае с армянами. И до тех пор, пока Франция не признает геноцид вандейцев, она не может вмешиваться в случаи других геноцидов. Необходимо сначала разобраться с собственными проблемами такого характера.
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
