Инервью подготовила Асмик Шамцян
Фото Армана Караханяна

s4Родился в 1971 году в Ереване 1989 г. – окончил специальную музыкальную школу им. Чайковского 1989 г. – поступил в Ереванскую государственную консерваторию, где учился по классу альта у профессора Альберта Брутяна 1989-1991 гг. – солист Симфонического оркестра радио и телевидения Армении 1991 -1995гг. – Фрайбургская консерватория (Германия), класс профессора Ким Кашкашян. 1993-1994 гг. – Высшая музыкальная школа Джульярда (Нью-Йорк, США), класс профессора Карин Тадел. Мастер-классы у Майкла Три, Пола Нойбауэра, Роберто Диаса 1995 г. – аспирантура в Карлсруэ (Германия) 1998-2008 гг. – концертмейстер альтов в Королевской Антверпенской филармонии (Бельгия) С 2008 г. – концертмейстер Симфоничесгаго ор­кестра Португалии имени Гюльбенкяна.

Имя альтиста и дирижера Самвела Барсегяна мо­жет немало рассказать истинному ценителю классической музыки, но поставит в тупик человека несве­дущего. Уехав в 1991 году в Герма­нию, с тех пор он никак не заявлял о себе на своей родине, в отличие от Европы, в которой он достиг нема­лых высот. Будучи человеком амби­циозным и прогрессивным, Самвел приложил массу усилий, чтобы ока­заться там, где он сейчас находится, а именно в Симфоническом оркест­ре Португалии имени Гюльбенкяна. Однако в октябре нынешнего года музыкант заявил о себе на роди­не, приняв участие в IV Ереванском международном фестивале и сыг­рав с прославленными музыканта­ми – Натальей Гутман, Павлом Верниковым, Вааном Мартиросяном и другими.

s3Ваше имя не очень широко извест­но в Армении, в отличие от Евро­пы, и сведений, к сожалению, тоже немного. Пожалуйста, расскажите о себе.

Я выходец из семьи музыкантов. Меня, как и многих детей, насильно отправили учиться скрипке в школу Чайковского. Я этого не очень хотел, и дела шли неважно. В 8-м классе меня уже хотели исключить из шко­лы: я почти не умел играть. Поэтому, как это обычно делается, меня пере­вели на альт как профнепригодно­го. И тут случилось чудо: благодаря моему педагогу, всерьез взявшему­ся за меня, во мне разыгрался спор­тивный азарт. Я хотел быть лучше, чем все. Но сейчас я, конечно, пони­маю, что занимался, по сути, спор­том: я играл Паганини и делал это быстро, громко и технично. Все мои силы уходили на это. Но в результа­те музыкальную школу я окончил без конкурентов по альту и легко поступил в консерваторию. В это время в Ереван на гастроли приеха­ла профессор Ким Кашкашьян (аль­тистка, США – прим.ред.) и изъя­вила желание послушать местных студентов, а тогда мы, студенты-но­вички, работали в оркестре Лориса Чкнаворяна. Помню, меня выдрали из какого-то кафе, где я пил кофе с ребятами, сказав, что «она сейчас в филармонии всех слушает, иди, играй». Я так и сделал… и получил от нее приглашение учиться в Гер­мании. Я сильно сомневался, ехать или нет, поскольку не говорил ни на одном иностранном языке. В конце концов я попал в класс Ким Каш­кашьян, проучился у нее семь лет, а потом она отправила меня на год в Нью-Йорк – к своему педагогу Карин Тадел. Через год я вернулся обратно в Германию, чтобы продол­жить учебу в аспирантуре, и через своего старшего брата попал к ле­гендарному музыканту Рудольфу Баршаю, у которого учился три года. Вообще мне в жизни очень повезло с педагогами. Это они научили ме­ня вникать в музыку, анализировать произведения и т.д. Очень большую роль сыграл Баршай, научивший меня правильно мыслить, правиль­но держаться на сцене, понимать то, что я делаю.

То есть в процессе сотворения из вас настоящего музыканта конечную точку поставил именно он?

И Ким Кашкашьян, конечно, тоже. Она поставила очень хорошую базу, аппарат, который работает до сих пор. За свою музыкальную жизнь мне пришлось три раза менять по­становку рук, что очень сложно для музыканта. Я попал в Германию в возрасте 19 лет, а это уже доволь­но поздно для таких серьезных из­менений. Но я это сделал, и нам с Баршаем уже не пришлось слишком много работать над руками.

s2А каким магнитом притянул вас ди­рижерский пульт?

Меня всегда привлекало место ли­дера, и я никогда не пытался на­ходиться в оркестре на позиции «тутти». Впервые я начал работать в Ереване, помню, в Симфоничес­ком оркестре радио под управлени­ем Рафаэла Мангасаряна, когда мне было 17 лет. Я выиграл конкурс на место концертмейстера группы аль­тов, которое на протяжении 25 лет занимал мой преподаватель Аль­берт Брутян, пока не ушел в квартет. Это был очень сложный период, по­тому что меня со всех сторон кусали. Но, к счастью, я пробыл там недолго – всего полгода, а потом попал в молодежный оркестр Лориса Чкна- воряна, в котором играли все мои одноклассники по «Чайковке». Там подобралась очень хорошая компа­ния, и многие из нас занимали ли­дерские позиции. Я по своей натуре не могу быть ведомым. А идея ди­рижерства у меня возникла еще в Бельгии, потому что в оркестр при­ходило много непрофессиональных дирижеров, которые не знали, что им делать. А я знал. Сейчас я два года, как работаю в Лиссабоне в ор­кестре фонда Гюльбенкяна.

Сложно быть дирижером?

Очень сложно. Самое важное в этой профессии – иметь понятие зву­ка. Надо не только слышать его, но уметь брать и отдавать, потому что оркестр – крайне сложный инст­румент. Чтобы руководить коллек­тивом из ста человек, нужно знать структуру своей работы и давать людям дышать, а не пытаться пол­ностью их контролировать. Я на­чал брать уроки по дирижерскому мастерству, ездить на мастер-классы и до сих пор нахожусь в этом про­цессе. Не могу сказать, что я стопро­центный профессионал, я все время учусь. Сейчас больше у плохих ди­рижеров – чего не надо делать.

А как в вас уживаются альтист и ди­рижер?

Неплохо уживаются, потому что по­нимание основ дирижирования очень помогает и в игре. Читка и анализ партитур, я считаю, для лю­бого музыканта очень полезны, по­тому что тогда начинаешь смотреть на произведение более глобально, понимаешь гармонический строй и т.д. Многие инструменталисты не знают всего этого и просто игра­ют музыку потому, что есть талант от природы. Именно изучение пар­титур содействует возникновению глобального мышления. Я, конечно, продолжаю играть, но меня больше притягивает дирижерство, и именно в этом я вижу свое будущее.

С чем вы столкнулись на пути к ус­пеху?Что останавливало или, нао­борот, давало стимул?

В молодые годы у меня было мно­го спадов, и серьезная конкуренция меня в какой-то степени стимулиро­вала. Когда играешь конкурс, невоз­можно не заметить множество инт­риг и подковерных игр. Допустим, кого-то хотят взять в оркестр. Уст­раивается конкурс специально для него, и организаторам изначально известно, что никого из участников они не возьмут, но мероприятие проводить надо. Приезжают полные надежд молодые сильные ребята и вдруг вылетают с первого же тура. Для музыкантов это очень опасная вещь, потому что вселяет в них не­уверенность. Путь довольно-таки тяжелый. А дирижерский еще тяже­лее, потому что в этой сфере огром­ная конкуренция, и я считаю, что в любом случае надо пробиваться знаниями и мастерством, а не связя­ми. Я добивался всего именно сво­им ремеслом.

s1Какие у вас остались впечатления от Ереванского музыкального фестива­ля, ведь вы впервые принимали в нем участие?

К сожалению, мне не удавалось принять участие в первых трех Ере­ванских фестивалях из-за занято­сти. Но я всегда хорошо знал его кухню: постоянным организатором и арт-директором фестиваля явля­ется Александр Чаушян, мой близ­кий друг еще с детства (виолонче­лист, Великобритания. Интервью с ним опубликовано в DDL N6, 2009 – прим. ред.). Он немного младше меня, но мы с ним хорошо спелись. Я его очень люблю и уважаю как музыканта и как человека. К ны­нешнему, четвертому, фестивалю я специально готовился за год. Конеч­но, участие в столь масштабном и серьезном фестивале – это очень приятно, но в то же время слож­но и ответственно. Это невероятная честь – играть с такими величай­шими, легендарными музыкантами, как Наталья Гутман, Павел Верников и другие. Люди, которые работали с Ойстрахом. Такое счастье не часто выпадает. Мне повезло, потому что я не только играл с ними, но и учился. Энергия на фестивале очень пози­тивная, люди – интересные. Я очень люблю армянского слушателя, но и играть мне здесь труднее всего, по­тому что стремлюсь доказать людям, что не зря уехал отсюда. Особо хочу отметить, что пока мы были здесь, провели мастер-классы с еревански­ми студентами. Я считаю, что им это очень нужно, особенно когда заня­тие проводят такие музыканты, как, например, Павел Верников. Я сам провожу мастер-классы, когда при­езжаю в Ереван. Мне это интересно, потому что хочется помочь моло­дым, у них здесь нет необходимой информации и многого другого. Часто студенты, узнав, что я в Ерева­не, сами звонят и просят послушать их. Это, безусловно, очень приятно. Я здесь родился, вырос и никогда этого не забываю.

В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.