Инервью подготовила Асмик Шамцян
Фото Армана Караханяна
Родился в 1971 году в Ереване 1989 г. – окончил специальную музыкальную школу им. Чайковского 1989 г. – поступил в Ереванскую государственную консерваторию, где учился по классу альта у профессора Альберта Брутяна 1989-1991 гг. – солист Симфонического оркестра радио и телевидения Армении 1991 -1995гг. – Фрайбургская консерватория (Германия), класс профессора Ким Кашкашян. 1993-1994 гг. – Высшая музыкальная школа Джульярда (Нью-Йорк, США), класс профессора Карин Тадел. Мастер-классы у Майкла Три, Пола Нойбауэра, Роберто Диаса 1995 г. – аспирантура в Карлсруэ (Германия) 1998-2008 гг. – концертмейстер альтов в Королевской Антверпенской филармонии (Бельгия) С 2008 г. – концертмейстер Симфоничесгаго оркестра Португалии имени Гюльбенкяна.
Имя альтиста и дирижера Самвела Барсегяна может немало рассказать истинному ценителю классической музыки, но поставит в тупик человека несведущего. Уехав в 1991 году в Германию, с тех пор он никак не заявлял о себе на своей родине, в отличие от Европы, в которой он достиг немалых высот. Будучи человеком амбициозным и прогрессивным, Самвел приложил массу усилий, чтобы оказаться там, где он сейчас находится, а именно в Симфоническом оркестре Португалии имени Гюльбенкяна. Однако в октябре нынешнего года музыкант заявил о себе на родине, приняв участие в IV Ереванском международном фестивале и сыграв с прославленными музыкантами – Натальей Гутман, Павлом Верниковым, Вааном Мартиросяном и другими.
Ваше имя не очень широко известно в Армении, в отличие от Европы, и сведений, к сожалению, тоже немного. Пожалуйста, расскажите о себе.
Я выходец из семьи музыкантов. Меня, как и многих детей, насильно отправили учиться скрипке в школу Чайковского. Я этого не очень хотел, и дела шли неважно. В 8-м классе меня уже хотели исключить из школы: я почти не умел играть. Поэтому, как это обычно делается, меня перевели на альт как профнепригодного. И тут случилось чудо: благодаря моему педагогу, всерьез взявшемуся за меня, во мне разыгрался спортивный азарт. Я хотел быть лучше, чем все. Но сейчас я, конечно, понимаю, что занимался, по сути, спортом: я играл Паганини и делал это быстро, громко и технично. Все мои силы уходили на это. Но в результате музыкальную школу я окончил без конкурентов по альту и легко поступил в консерваторию. В это время в Ереван на гастроли приехала профессор Ким Кашкашьян (альтистка, США – прим.ред.) и изъявила желание послушать местных студентов, а тогда мы, студенты-новички, работали в оркестре Лориса Чкнаворяна. Помню, меня выдрали из какого-то кафе, где я пил кофе с ребятами, сказав, что «она сейчас в филармонии всех слушает, иди, играй». Я так и сделал… и получил от нее приглашение учиться в Германии. Я сильно сомневался, ехать или нет, поскольку не говорил ни на одном иностранном языке. В конце концов я попал в класс Ким Кашкашьян, проучился у нее семь лет, а потом она отправила меня на год в Нью-Йорк – к своему педагогу Карин Тадел. Через год я вернулся обратно в Германию, чтобы продолжить учебу в аспирантуре, и через своего старшего брата попал к легендарному музыканту Рудольфу Баршаю, у которого учился три года. Вообще мне в жизни очень повезло с педагогами. Это они научили меня вникать в музыку, анализировать произведения и т.д. Очень большую роль сыграл Баршай, научивший меня правильно мыслить, правильно держаться на сцене, понимать то, что я делаю.
То есть в процессе сотворения из вас настоящего музыканта конечную точку поставил именно он?
И Ким Кашкашьян, конечно, тоже. Она поставила очень хорошую базу, аппарат, который работает до сих пор. За свою музыкальную жизнь мне пришлось три раза менять постановку рук, что очень сложно для музыканта. Я попал в Германию в возрасте 19 лет, а это уже довольно поздно для таких серьезных изменений. Но я это сделал, и нам с Баршаем уже не пришлось слишком много работать над руками.
А каким магнитом притянул вас дирижерский пульт?
Меня всегда привлекало место лидера, и я никогда не пытался находиться в оркестре на позиции «тутти». Впервые я начал работать в Ереване, помню, в Симфоническом оркестре радио под управлением Рафаэла Мангасаряна, когда мне было 17 лет. Я выиграл конкурс на место концертмейстера группы альтов, которое на протяжении 25 лет занимал мой преподаватель Альберт Брутян, пока не ушел в квартет. Это был очень сложный период, потому что меня со всех сторон кусали. Но, к счастью, я пробыл там недолго – всего полгода, а потом попал в молодежный оркестр Лориса Чкна- воряна, в котором играли все мои одноклассники по «Чайковке». Там подобралась очень хорошая компания, и многие из нас занимали лидерские позиции. Я по своей натуре не могу быть ведомым. А идея дирижерства у меня возникла еще в Бельгии, потому что в оркестр приходило много непрофессиональных дирижеров, которые не знали, что им делать. А я знал. Сейчас я два года, как работаю в Лиссабоне в оркестре фонда Гюльбенкяна.
Сложно быть дирижером?
Очень сложно. Самое важное в этой профессии – иметь понятие звука. Надо не только слышать его, но уметь брать и отдавать, потому что оркестр – крайне сложный инструмент. Чтобы руководить коллективом из ста человек, нужно знать структуру своей работы и давать людям дышать, а не пытаться полностью их контролировать. Я начал брать уроки по дирижерскому мастерству, ездить на мастер-классы и до сих пор нахожусь в этом процессе. Не могу сказать, что я стопроцентный профессионал, я все время учусь. Сейчас больше у плохих дирижеров – чего не надо делать.
А как в вас уживаются альтист и дирижер?
Неплохо уживаются, потому что понимание основ дирижирования очень помогает и в игре. Читка и анализ партитур, я считаю, для любого музыканта очень полезны, потому что тогда начинаешь смотреть на произведение более глобально, понимаешь гармонический строй и т.д. Многие инструменталисты не знают всего этого и просто играют музыку потому, что есть талант от природы. Именно изучение партитур содействует возникновению глобального мышления. Я, конечно, продолжаю играть, но меня больше притягивает дирижерство, и именно в этом я вижу свое будущее.
С чем вы столкнулись на пути к успеху?Что останавливало или, наоборот, давало стимул?
В молодые годы у меня было много спадов, и серьезная конкуренция меня в какой-то степени стимулировала. Когда играешь конкурс, невозможно не заметить множество интриг и подковерных игр. Допустим, кого-то хотят взять в оркестр. Устраивается конкурс специально для него, и организаторам изначально известно, что никого из участников они не возьмут, но мероприятие проводить надо. Приезжают полные надежд молодые сильные ребята и вдруг вылетают с первого же тура. Для музыкантов это очень опасная вещь, потому что вселяет в них неуверенность. Путь довольно-таки тяжелый. А дирижерский еще тяжелее, потому что в этой сфере огромная конкуренция, и я считаю, что в любом случае надо пробиваться знаниями и мастерством, а не связями. Я добивался всего именно своим ремеслом.
Какие у вас остались впечатления от Ереванского музыкального фестиваля, ведь вы впервые принимали в нем участие?
К сожалению, мне не удавалось принять участие в первых трех Ереванских фестивалях из-за занятости. Но я всегда хорошо знал его кухню: постоянным организатором и арт-директором фестиваля является Александр Чаушян, мой близкий друг еще с детства (виолончелист, Великобритания. Интервью с ним опубликовано в DDL N6, 2009 – прим. ред.). Он немного младше меня, но мы с ним хорошо спелись. Я его очень люблю и уважаю как музыканта и как человека. К нынешнему, четвертому, фестивалю я специально готовился за год. Конечно, участие в столь масштабном и серьезном фестивале – это очень приятно, но в то же время сложно и ответственно. Это невероятная честь – играть с такими величайшими, легендарными музыкантами, как Наталья Гутман, Павел Верников и другие. Люди, которые работали с Ойстрахом. Такое счастье не часто выпадает. Мне повезло, потому что я не только играл с ними, но и учился. Энергия на фестивале очень позитивная, люди – интересные. Я очень люблю армянского слушателя, но и играть мне здесь труднее всего, потому что стремлюсь доказать людям, что не зря уехал отсюда. Особо хочу отметить, что пока мы были здесь, провели мастер-классы с ереванскими студентами. Я считаю, что им это очень нужно, особенно когда занятие проводят такие музыканты, как, например, Павел Верников. Я сам провожу мастер-классы, когда приезжаю в Ереван. Мне это интересно, потому что хочется помочь молодым, у них здесь нет необходимой информации и многого другого. Часто студенты, узнав, что я в Ереване, сами звонят и просят послушать их. Это, безусловно, очень приятно. Я здесь родился, вырос и никогда этого не забываю.
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.