Каждый приезд на родину оперной дивы Аракс Мансурян становится настоящим праздником не только для музыкальных гурманов, но и просто ценителей прекрасного. Ибо даже непродолжительное общение с женщиной такого класса может внушить веру в человечество. К сожалению, из-за ограниченного времени (на следующее утро Аракс Мансурян вылетала в Сидней, а наша с ней встреча состоялась поздно вечером) и плохого самочувствия певицы нам не удалось задать все вопросы, интересующие нас. Тем не менее, интервью получилось, которое мы и предлагаем вам.
Design DeLuxe: Какие чувства Вы испытываете, когда приезжаете в Ереван и когда покидаете его?
Аракс Мансурян: Каждый раз, уезжая отсюда, я грустила, во-первых, расставаясь, со своими родными – дочерью Шушан, внуками, сестрой и братьями, которые также приезжали сюда из Франции и, во-вторых, покидая родные землю и язык. Однако на этот раз, непонятно для самой себя, я переживаю расставание гораздо острее. Возможно, дело в том, что здесь собралась вся моя семья: сестра Сона и брат Мгер (Мгер Мансурян – художник – прим.ред.) из Парижа, Мариам из Нью-Йорка, Шушан и другой мой брат Тигран (Тигран Мансурян – композитор – прим.ред.), 70-летие которого отметили праздничными мероприятиями… Возможно, еще и потому, что Ереван на этот раз был необычайно красив. Мой муж, который впервые попал в Армению, по пути из аэропорта сказал, что Ереван похож на Париж. Все это в комплексе, наверное, и стал причиной острого нежелания даже слышать об Австралии, где я живу и куда мне нужно ехать (признаюсь в этом совершенно искренне). Впрочем, не знаю, буду ли я думать так же, если перееду в Армению навсегда… Я уверена, что страна и народ любят меня, но, как и везде, рядом с положительными явлениями есть негативные… Я оптимистка и не хочу вспоминать, что было 15 лет назад.
DDL: Вы вскользь упомянули про Ереван. Вам нравится его современный облик?
А.М.: Недавно я была с гастролями в Китае. Знаете, люди там отличаются теплотой, как и армяне, и я сказала им, что вижу сходство между армянской и китайской культурами и народами. Например, подобно нам, они никогда не садятся за стол в одиночку. Это, конечно, простой, но показательный пример. К счастью, у нас пока сохраняется человеколюбие, приветливость и доброжелательность, чего почти нет в Австралии. Армения контрастна – рядом с прекрасными явлениями видишь такие ужасные, что хочется воскликнуть: “Пожалуйста, не надо таких сильных ударов! Пускай у меня останутся хорошие впечатления!” Я немного отошла от вопроса, но мне кажется, что это понятия, лежащие в одной плоскости. А что касается внешнего облика Еревана, то он очень красив. Но хочется также, чтобы старые строения не сносили, а реставрировали – ведь это важная составляющая нашей культуры!
DDL: Изменилось ли что-то в Вашем исполнительском мастерстве после того, как Вы переехали в Австралию?
А.М.: Приведу такой пример. Однажды, еще до моего переезда, оперу “Трубадуры” впервые поставили на сцене Оперного театра на итальянском языке. До того мы исполняли ее на русском. У нас не было специалиста по итальянскому языку, и мы учили наши партии, слушая пластинки. И вот, попав в Австралию, я должна была петь в “Трубадурах”. Во время репетиции аккомпаниатор спросил меня, что за слова я произношу… мне было очень стыдно. В Армении все по-другому. Здесь на многое закрывают глаза, если любят артиста. За рубежом, конечно, все иначе. В процессе подготовки к каждой опере приглашаются специалисты того языка, на котором написано произведение. Это мир бизнеса, в котором не прощают промахов. Красота и хорошие данные актера, конечно, играют не последнюю роль, но без мастерства и высокого профессионализма ты – никто. Однажды, придя на прослушивание, я услышала от одного из членов приемной комиссии, что, слушая оперу “Кармен”, он заметил, что певица неверно произнесла одно слово по-французски. Этого мне было достаточно, чтобы сделать выводы. Нужна совершенная, идеальная подготовка, иначе выходить на сцену нет смысла. Работа над собой занимает у меня массу времени. Я родилась, чтобы петь, и не могу делать это плохо, независимо от того, сколько человек находится в зале. Было время, в начале 90-х, когда я пела “Пиковую даму”, а в зале сидело тринадцать человек…
DDL: А изменилось ли что-то в Вашем характере после переезда?
А.М. (надолго задумывается) Мне кажется, я всегда была такой.
DDL: В каком доме Вы живете?
А.М.: Я живу в аккуратной, очень простой и скромной трехкомнатной квартире, которую очень люблю. Она оформлена в зеленых тонах, а недавно моя сестра подарила мне такого же цвета занавеси, которые я с удовольствием повешу, как только окажусь в Сиднее.
DDL: Что Вы слушаете дома?
А.М.: Шопена, особенно когда прихожу уставшая. После многочасовых занятий со студентами я предпочитаю инструментальные произведения…
DDL: В каких операх Вы сейчас заняты?
А.М.: В позапрошлом году я отказалась от оперы, потому что была занята в двух постановках – “Турандот” и “Енуфа” и очень уставала. Партия Лиу в “Турандот” (которая, кстати, принесла мне успех) довольно сложна, и я заметила, что мое полное эмоциональное погружение в роль истощает меня. Одновременно я преподаю студентам. Совмещение двух видов деятельности со временем становится все сложнее, тем более, что в нашей сфере это противопоказано. Я не просто преподаватель, а музыкант, который отдает своим студентам всю душу. После третьего занятия я буквально с ног валюсь, и как же петь тогда? И потом, должна сказать, что я всегда предпочитала камерную музыку. Она для меня выше, чем оперное пение, как ни странно это звучит, но в камерной музыке ты можешь идти своим путем. Ты стоишь на сцене одна, и тебе нужно любить своего слушателя, входить с ним в некий диалог, рассказывать о своих эмоциях, а не просто демонстрировать голосовую технику, ведь не каждому дано петь Шуберта, Форе, Мале… Я очень люблю живопись и часто говорю своему брату-художнику: “Как мне хочется петь так, как ты пишешь, воспроизводить такую же нежность и piano твоей палитры”. Оперное искусство более роскошное, у тебя партнеры по сцене, декорации, свет, оркестр – все это вспомогательные элементы. Но я очень высоко ценю и люблю тех оперных певцов, которые могут высоко держать профессиональную планку и на камерной сцене.
DDL: Я правильно поняла, что Вы собираетесь оставить большую сцену и посвятить себя преподавательской работе?
А.М.: Я оставила оперу, но не сцену. У меня бывают концерты. В этом году их было три: в Китае, Сиднее и Ереване. Я уважаю певцов, уходящих со сцены вовремя, и предпочитаю покинуть сцену вовремя, как это сделала в свое время Татевик Сазандарян. Зритель не должен мне аплодировать из-за прошлых заслуг. Это было бы для меня величайшим оскорблением.
DDL: Есть ли роли, которые так и остались для Вас мечтой?
А.М.: Нет. Есть мечта спеть еще раз, но нереализованных ролей нет. Я всегда любила свои роли в “Аиде”, “Трубадурах”, “Доне Карлосе”, “Паяцах”. В течение 14 лет, что я живу в Австралии, я исполнила 17 ролей. А всего их было 23. Но любимой стала роль Кати Кабановой в одноименной опере Леоша Яначека, которую я исполнила в 2003 году. А до нее любимой была роль Ануш, без которой я просто жить не могла. Очень люблю оперы Верди.
DDL: А о чем Вы мечтаете сейчас?
А.М.: Я мечтаю находиться рядом с моими детьми, внуками, сестрой и братьями. Я мечтаю жить в Армении. Как я сказала в начале нашей беседы, на этот раз я покидаю Ереван с чувством острой печали. Но в Сиднее меня ждут мои студенты…
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.