Текст / Зорий Балаян
Фото /Айк Бадалян
Часть четвертая
От редакции.
Армянская кругосветная эпопея яхты «Армения» по дорогам спюрка продолжается на наших страницах. Задуманное писателем, публицистом, политическим и общественным деятелем Зорием Балаяном много лет назад, сейчас это путешествие приобрело статус факта. На протяжении всех двух лет плавания по морям и океанам Зорий Гайкович каждый день писал статьи, выдержки из которых мы и предлагаем вашему вниманию. С особой гордостью хочется подчеркнуть, что Зорий Гайкович не дает по этому поводу никаких интервью, и тем ценнее его согласие на публикацию своих материалов в журнале Design DeLuxe. К сожалению, напечатать их в полном объеме не представляется возможным по банальной причине нехватки места, хотя и очень хочется. Итак, экспедиция имени Месропа Маштоца, задуманной для встреч с армянскими общинами на всех пяти континентах и создания фильма, рассказывающего обо всех памятниках армянской культуры и веры. Конец первой части путешествия.
Дороги, ведущие к Храму
Наконец-то весь экипаж, все семь человек вместе оказались в Лос-Анджелесе. Две причины были для этого. В порту подняли на причал нашу яхту. Первое – нужно проверить днище и поменять двигатель. И второе – по программе экспедиции «Месроп Маштоц» нужно посетить церкви для съемок. И не одну церковь, не две. Все. Имея в виду, как не раз говорилось, все церкви только Лос-Анджелеса. А в остальных населенных пунктах США и Канады снимать будут специальные группы на местах. …Съемки в этот день делали оператор «Армении» Гайк Бадалян и собкор «Шанта» Эдуард Бадунц. Нет надобности перечислять все церкви, которые мы посещаем. Весь список их опубликован. В различных местных изданиях имеются их фотографии. Правда, все они в десятках, а может в сотнях экземпляров тиражируются и раздаются как буклеты для ознакомления отдельным людям. Даже в капитальном энцикопедическом томе «Спюрк» в разделе «Церкви США» приводится лишь несколько церквей.
Так что идея собрать все в один том (или многотомник) – настоятельная необходимость. Есть в этом деле один довольно важный вопрос. Кто же строил и строит их? Вот посетили церковь, точнее даже кафедральный собор («Мать-церковь») Святого Карапета. На стене у входа мы прочитали хорошо знакомые нам имена Ваге и Вероник Карапетянов, которые возглавляли работы по строителъству этого поистине храмого шедевра. Построена в конце семидесятых годов. Инициатор – сам Ваге Карапетян. Церковь носит имя Святого Карапета, который, как известно крестил самого Христа. Он же – Иоанн. Иван, Иоанн Креститель. Дед Ваге Карапетяна носил это имя – Карапет Карапетян. Так что внук заодно и увековечил своим нравственным подвигом имя родного деда. Такое принято у наших благотворителей. Однако если бы только это. Мы ведь редко задумываемся над тем, что за каждым таким вот «Божьим домом» стоят конкретные творцы, о которых часто забываем. Конечно, как признается Ваге, он был не один.
Многие ему помогали. Но он – зачинатель и вложил самую большую сумму, став на долгое время заодно и, можно сказать, прорабом. Напомним и то, что ведь при церкви долгое время фунционировала общеобразовательная армянская школа Роз и Алек Пилипос, которая нуждалась не просто в реставрации, а в капитальном обновлении. И опять же – Ваге Карапетян. Повторяю, он не один такой благотворитель. Их, к счастью, великое множество. И обо всех нужно писать, нужно поведать новым поколениям. Я вовсе не случайно заговорил о Ваге. В час, когда «Армения» пристала к причалу Сан- Педро, при большом стечении народа Ваге в своем страстном выступлении подчеркнул, что в последние годы на его глазах впервые собрались вот так вместе, дружно не только представители разных политических партий и организаций, не только, так сказать, позиция и оппозиция, но и оба крыла единой армянской апостольской церкви и у борта «Армении» хором пели легендарную народную песню «Киликия»…
Под лежачий камень вода не течет
Как уже не раз отмечалось в наших репортажах, мы находимся вовсе не в плену у программы проекта экспедиции «Месроп Маштоц». Речь у нас, скорее, о долге. Напомним и о том, что мы всего лишь выполняем толику огромной, поистине планетарной работы, имея в виду тот факт, что она будет на всех пяти континентах. «Армения» полностью уже готова продолжать плавание. Панамский канал, Сан-Пауло (Бразилия), Монтевидео (Уругвай), Буэнос-Айрес (Аргентина), мыс Горн, Веллингтон (Новая Зеландия), Сидней (Австралия), Сингапур, Чинней и Бомбей (Индия), Красное море, Порт-Саид (Египет), Израиль, Бейрут (Ливан). Мы помним о том, что нам предстоит обойти мыс Горн не традиционно с запада на восток, а с востока на запад. Против течения, против «ревущих сороковых» ветров. Об этом мы уже говорили.
И повторяю, лишь для того, чтобы поблагодарить наших соотечественников в Лос-Анджелесе, в первую голову, конечно, армянское консульство, за оказание помощи. В субботу, 19 сентября (если Бог даст) «Армения» должна отчалить от пирса Сан-Педро с поднятым впервые в истории парусом-флагом. Этого деня мы ждали все. Весь экипаж. Думаю, не только – экипаж. Сам день просто-таки, как говорится, выдался на славу. Чистое голубое небо. Суббота. Это значит, на сотни тысяч машин в Лос-Анджелесе было меньше, а, стало быть, и небо над городом было чище. Беда была только в том, что чуть ли не все население огромного мегаполиса с утра 19 сентября отправилось к морю, и больше всего – в сторону Сан-Педро. Если не сказать – прямо к борту «Армении». Рядом с нами стояли огромные, назовем их трамвайные катера, которые с утра до вечера вывозили и взрослых, и детей, и, особенно, седовласых стариков покататься по чистой воде под чистым небом.
Именно это обстоятельство здорово помешало проведению нашего, так сказать, церемониала прощания с Лос- Анжелесом и, конечно, поднятия генуи – переднего стакселя, привезенного накануне из Новой Зеландии, где по нашему заказу и по нашим расчетам сшили парус – триколор-флаг. Многие просто физически не могли добираться до места причала, где стояла «Армения». Но если бы только это. Место, где мы причалили, лишь считается классным, почетным, элитарным. Но уж лучше это было бы где- нибудь подальше от цивилизации. Со всех сторон давят здания, пристройки, кафе, рестораны. Все для отдыха, не говоря уж о проводящемся в эти дни в самой близости от причала фестивале лобстеров. А тут вдруг собралось огромное количество людей, которые все до одного хотят быть рядом с крохотным судном. Дотронуться до него. Мало того, подняться на палубу.
Спуститься в кают-компанию. Сфотографироваться на фоне государственного флага, развевающегося на флагштоке, возведенном на корме. И даже этого мало. Ибо в абсолютной тесноте негде было стоять собравшимся, чтобы провести торжественное поднятие паруса-флага. И все же никакой беды во всех этих, мягко выражаясь, неудобствах никто не замечал. Разве только то, что невозможно было сделать хотя бы один нормальный фотоснимок. Я об этом сейчас вспоминаю вовсе не всуе. Ибо с самого начала решил на сей раз отправить фоторепортаж. Мне ведь нужно было обязательно не только рассказать, но и показать, к примеру, Ваге Карапетяна, о котором особенно в последних моих посланиях так часто я писал. Если бы не Ваге, то, думаю, график наш сильно был бы нарушен.
Конечно, Ваге помогал не один. Он подключил всю свою семью: жену Вероник, дочь Джильду и даже внуков. Принято в таких случаях перечень начать с имени человека, представляющего государство. Однако именно генеральный консул Армении в Лос- Анджелесе Григор Ованесян настоятельно просил, чтобы я особо подчеркнул имя Ваге, который помогал не только нам, но и всем. Каждый год в этом мы убеждаемся в дни, когда проводится традиционный телемарафон в Лос-Анджелесе. Григор Ованесян открыл собрание, подчеркнув исторический момент самого факта отплытия впервые в нашей истории, если вообще не первого в мире, паруса-флага, с которым мы продолжим кругосветное плавание. … С тридцатиметровым красно-сине- оранжевым парусом «Армения» отошла от причала Сан-Педро и взяла курс на Панаму.
САН-ДИЕГО
В свободное от работы время, которое можно именовать «и смех, и грех», мы занимались делом. Раз уж мы оказались в Сан-Диего, то нужно самим сделать съемки армянской церкви святого Карапета (Сурб Ованну Карапет). Я о ней писал в книге «Дорога» четверть века назад. История ее, кстати, уникальная. Где-то в середине шестидесятых, когда количество армян в городе достигла оптимальной величины, настала необходимость иметь свою церковь. Богачей нет еще. Вот и пришел на помощь Всеармянский благотворительный союз. Искали здание, которое можно было бы на время (сейчас уже приобрели участок земли, и есть действенный план строительства новой церкви) использовать как церковь.
Нашли… синагогу, которую евреи продавали. Однако, оказывается, по их законам продавать чужим нельзя. Вот и продали само здание еврейской семье, а та уже, имея права хозяина, перепродала армянам. Случай редкий, но многозначительный, если не сказать, многообещающий. Вот и более сорока лет община живет полнокровной духовной жизнью. Благо, никто им не мешает, ибо нет ни партий, ни всяких там политически настроенных организаций. Все церковные обряды, мероприятия, праздники проводят там. Настоятель – священник отец Теван Татулян устроил все так, что все дороги ведут к церкви, где есть огромный зал, есть библиотека и, конечно, сама церковь, правда, без купола, но с крестом. …Возраст у отца Тевана почтенный, но весь он полон энергии.
Он рассказал перед телекамерой Гайка Бадаля- на об истории церкви. После собрал прихожан в зале и устроил встречу с экипажем «Армении». В день отхода «Армении» многие наши соотечественники во главе с отцом Теваном прибыли на причал, где состоялся настоящий праздник. После официального освящения старта от Сан-Диего (само судно и само путешествие было освящено на старте экспедиции) капитан дал команду поднять геную, и на глазах у всех неожиданно раскрылся (именно раскрылся, а не поднялся) тридцатиметровый красно-сине- оранжевый флаг, который медленно сдвинул с места «Армению».
Мы видели слезы счастья. Боже мой, как же мы в нашей жизни были бы обеднены, обокрадены, еслибы обошли стороной неповторимый Сан-Диего! Если бы мы не встретились с нашими соотечественниками, с отцом Теваном. Спасибо нашему (поистине нашему) Ваге Карапетяну. Путешествие – это всегда, кроме всего прочего, и план тоже. Хотя особенно в морском плавании трудно соблюдать его. Погода в первую очередь, штиль. Поломки. Даже очереди, как это было во время перехода из Атлантики в Тихий океан через Панамский канал. И у нас вроде было все по плану, который в нашем случае прямотаки контрастно отличается от плана любого другого похода, перехода, экспедиции. … Практика показала, что из- за специфики нашего маршрута приходится преодолевать двойной путь. Не случайно «Литературная газета» один из моих репортажей озаглавила довольно реалистично – «Армянская кругосветка в два эквато- ра». Тогда расчеты показали, что где- то на восточном побережье Южной Америки мы зафиксируем первые сорок тысяч километров, то бишь первый экватор. Так оно и получилoсь. Где-то между Бразилией и Аргентиной. Если быть географически точнее – в Уругвае. И именно оттуда мы должны были не просто продолжить маршрут в рамках «второго экватора», но и остановиться на некоторое время, чтобы подготовиться к встрече, как говорил великий «кругосветник» сэр Френсис Чичестер, с «Эверестом» на пути моряков, трагически знаменитым мысом Горн. О мысе Горн – потом. А пока о нашем настоящем горе. Именно в Бразилии случилась беда с экипажом «Армении». Об этом, наверное, многие уже знают. О смертельной болезни нашего кока, нашего Самвела Саргсяна. Все произошло неожиданно, скоропостижно и скоротечно. На фоне, казалось, мощного здоровья. Предметом частых шуток на борту был всегда бешеный аппетит кока. Накануне старта все прошли медицинский осмотр. И если бы не сломанные четыре ребра во время сильного шторма сразу после пересечения линии экватора, мы могли бы не узнать о фатальном диагнозе. В ближайшем бразильском порту Фортале- за провели эхоскопию. Рак. Метастазы чуть ли не во всех органах. Драму, конечно, могли спровоцировать и ускорить ультрафиолетовые лучи, особенно во время длительного пребывания в тропиках. …Никто на борту «Армении» не сомневался, что я как начальник экспедиции незамедлительно приму решение всему экипажу вернуться домой, чтобы всем быть рядом с нашим другом. …Это был декабрь 2009-го года.
И почти год мы находились рядом с Самвелом. Умирал он мучительно долго. Все происходило на наших глазах. Отметили пятого сентября его шестидесятичетырехлетие у него дома. Только после смерти нашего друга мы объявили своеобразный конкурс и нашли замену ему. 21 ноября отметили сорокадневку. А на следующий день отправились в Буэнос-Айрес уже с новым коком – Саркисом Кузаняном. Сако отслужил армию, выпусник нашего Политехнического института. «Пережил» соответствующий тест на тренажере по проверке вестибулярного аппарата. Прошел в самые последние дни курсы кулинаров в войсковой части, где готовят поваров для нашей армии. Справедливости ради надо признаться, что мы были совершенно спокойны за нашу «Армению». Расставание длилось почти год, и тем не менее в душах наших сохранилось спокойствие от сознания того, что судьба «Армении» на чужбине находится в надежных руках. В руках Каро Арсланяна. Это тот самый Каро, который на своей собственной яхте прибыл из Буэнос-Айреса в Монтевидео, чтобы сопровождать «Армению» из Уругвая в столицу Аргентины. Весь путь мы прошли вместе на двух армянских судах под двумя армянскими флагами. Он… помогает нам в подготовке к старту второго этапа экспедиции имени Месропа Маштоца.
А готовиться надо нам с особым чувством особой ответственности. «Армения» уже раз перебиралась из вод Атлантики в воды Тихого океана. Напомню, что она прошла по Панамскому каналу, превратившись в моторную лодку со спущенными парусами. Таково требование службы канала. Сейчас наш парусник ждет мыс Горн, об истории, географии и нравах которого расскажем в ближайших репортажах. … И еще об одном новеньком. Хотя трудно таковым назвать человека, который целых три года, от звонка до звонка, плавал на «Киликии». Но новенький он на «Армении». Это Самвел Бабасян. В штатном расписании «Киликии» он проходил как матрос и телеоператор. Однако если на «Киликии» число членов экипажа доходило до девятнадцати, то на «Армении» их всего семь. Ибо всего семь спальных мест. И учитывая, что Гайк Бадалян не только моторист и электрик, штурман и начальник вахты, но и телеоператор (окончил соответствующий вуз вместе с Бабасяном), вот и решили, что он заодно и будет снимать фильм. Ошиблись. Слишком много судовых ролей выпало на долю Гайка. В результате пострадало искусство, которое требует не только жертв, но и особого внимания, особого подхода и много времени. Вот и на полпути я связался с Бабасяном по телефону, предварительно заказав авиабилет в «Армавии». Вскоре Михаил Багдасаров сообщил, что билет уже готов, и что нужно только сообщить «куда» и «когда». Самвел уже готовился вылететь в Аргентину.
Но именно тут случилась беда наша с коком. Как уже известно, все вернулись домой, чтобы быть рядом с Самвелом. Сейчас мы уже ни на час не отпустим никуда нашего оператора. Это он снял все фильмы о плавании «Киликии». Это Самвела Бабасяна считали настоящим, если можно так выразиться, телепевцом рассвета и вечерней зари, портретов моряков и уникальных танцев дельфинов, штормов и штилей. А место на судне найдется всем восьмерым. Вот мы сейчас приближаемся к сороковым широтам. Ну как тут не вспомнить о том, как прозвали их моряки: «ревущие сороковые», «неистовые пятидесятые», «бушующие шестидесятые». Правда, это в большей степени касается тихоокеанской стороны, но не менее они ревущие, неистовые и бушующие с другой стороны Южной Америки. Все, кто почувствовали, пережили, увидели, услышали, словно сговорившись, подчеркивают, что все эти три словосочетания определены точно. …Только что «Армения» вышла из порта Мар-дель-Плата и я по привычке взглянул на карту. На глаз определил – до широт «ревущих сороковых» надо пройти всего сто двадцать миль. Это 222 километра. … Который день мы не знаем покоя. Даже пришвартовались с трудом не только из-за того, что слишком была узка щель, в которую должна была войти «Армения», но и дул сильный боковой ветер. превративший правый борт в парус, который прижимал судно к стоящему слева белоснежной, довольно дорогостоящей моторной яхте. Я с гордостью смотрел, с каким испугом в глазах наблюдают на берегу за действиями экипажа, прислушиваясь к тихому голосу капитана, дающему команды на чужом языке. Никто нас не встречал, хотя мы знали, что саму встречу должен был организовать известный в пору, как говорили нам, армянин переехавший, в Мардель-Плату из Монтевидео Аветис Саакян. Собственно, договорились, что он прибудет в порт в девять утра, а мы пришвартовались в восемь. Вообще не чувствовали организационных хлопот, потому что с нами был, как известно, сам Каро Арсланян, который из Мар-дель-Платы вернулся домой на машине. Он, кстати, может, единственный армянин во всей Южной Америке профессиональный яхтсмен, но в порту главным было его владение испанским языком. Через час подошел высокорослый, с широкой улыбкой загорелый мужчина, который на сносном армянском сказал сразу: «Третий армянский флаг, который входит в яхт-клуб «Аргентина»». Но самое интересное было чуть позже: «А пять дней назад здесь, именно на этом месте пришвартовался шлюп с турецким флагом. Капи- тан турецкого судна сказал, что он прибыл из порта Сан-Фернандо. где стоял рядом с армянским парусником «Армения»». Вот так. Арик тотчас же бросил: «Этот турок явно преследует нас. Даже в интернете поместил фото нашего судна на фоне турецкого флага». …Всего два часа провели в Мар~дель- Плате. И – в путь. Чем ближе к вызывающему трепет у всего морского мира мысу Горн, тем меньше мы уже думаем о нем. И это естественно. В конце концов, этот легендарный мыс, как уже не раз говорилось, всего лишь географическая точка, но сами подступы к нему и ревущие, и неистовые, и бушущие широты, параллели. Их надо еще тоже переплыть, пережить, преодолеть. Да и после самого мыса надо идти и идти против естественного морского течения, против пассатного ветра. Но жизнь есть жизнь. Думается на борту о жизни, о быте, о семье, о друзьях. Продолжение следует
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
