Текст / Сона Сосян
Обманчивая реальность Произведения Пьеро Форназетти (Piero Fornasetti, 1913-1988 гг.), пожалуй, самого экстравагантного художника-дизайнера ХХ века, легко узнать по неповторимому стилю, присущему только ему. Будучи человеком очень жизнерадостным, любившим пошутить, Форназетти не ограничивал себя рамками. Его любимый прием-тромплей, обман зрения. Самый обычный бытовой предмет он мог превратить в необычную, но при этом вполне удобную вещь. Подмигивающая девушка, солнце, луна, воздушные шары, руки, игральные карты, бабочки – не узнать почерк мастера невозможно. Сегодня работы “Ателье Форназетти” ценятся коллекционерами и любителями прекрасного во всем мире.
В наши дни имя Лины Кавальери, блиставшей на оперной сцене в начале XX века, знакомо, пожалуй, только знатокам оперы. А вот ее лицо известно многим. Итальянскую оперную диву, считавшуюся красивейшей женщиной своего времени, можно смело назвать первой топ-моделью, а ее черно-белое изображение – одним из самых узнаваемых “сюжетов” современного дизайна. Нежный овал, большие, широко расставленные глаза, немного грустный взгляд: создав сотни вариантов этого портрета, Пьеро Форназетти подарил ее облику вечность. Лина Кавальери подмигивает нам с фарфоровых блюд, показывает язык с ширм, как фокусник, достает из своего нежного ротика гирлянду с перьями на круглых зеркалах. “Что заставило меня создать более 500 вариантов одного женского лица? Я не знаю. Я начал рисовать и не мог остановиться”, – говорил Форназетти. Одержимость Линой и приверженность нескольким, раз и навсегда выбранным сюжетам – солнце, бабочки, игральные карты, книги, рыбы, античная архитектура с перспективой – лишь некоторые из многочисленных загадок, с которыми связано творчество Форназетти.
Загадка и настоящее чудо и сама его самобытная манера. Четко определить ее затрудняются даже специалисты, хотя формулировки “оптическая иллюзия” и “визуальная головоломка”, основанные на приеме тромплея, подходят к нему в наибольшей степени. Необъяснимо и пренебрежение, с которым Пьеро Форназетти относился ко времени, особенно в контексте творчества. “Я не верю в века и эпохи. Я отказываюсь определять ценность вещи ее возрастом”, – говорил он. Этой позиции Форназетти придерживался и на практике. Не позавидуешь коллекционерам его произведений – художник не датировал и не нумеровал свои работы, что значительно затрудняет их учет и отслеживание. Удивительно и своеобразное затворничество Форназетти.
Уже став знаменитым на весь мир и востребованным дизайнером, он продолжал проводить большую часть своей жизни в ателье-пристройке родительского дома в местечке Читта Студи недалеко от Милана, где он появился на свет в 1913 году. В этом же доме дизайнер и умер в 1988-м, спустя год после издания своей первой книги. Многие исследователи его жизни и творчества видят в этом похожем на мифический лабиринт доме с хитросплетениями многочисленных комнат и коридоров первый источник вдохновения будущего дизайнера, художника, скульптора и декоратора. Здесь же, украшая стены собственной комнаты он создал свои первые изображения-обманки. А началось все в том же доме.
Начало его пути не назовешь безоблачным. Пьеро Форназетти стал рисовать в возрасте 10 лет. Одержимый рисованием, в 17 он выиграл грант на обучение в известной школе искусств Brera, а в девятнадцать уже вылетел из нее за “нарушение субординации”. В 1933 году на триеннале в Милане выставляются его шелкографии – шелковые шарфики, разрисованные театральными программками. Его находчивость привлекла участвовавшего в выставке Джо Понти, к тому времени уже именитого архитектора и дизайнера, который предложил 20-летнему юноше сотрудничество и покровительство.
В последующие годы Форназетти оформил многие из проектов, разработанных своим близким другом Понти: казино в Сан- Ремо, океанский лайнер Andrea Doria. В 1950-х они вместе создали коллекцию мебели Architectura. Страсть к декораторству захватила молодого художника – он считал, что любой предмет должен и может быть украшен без нарушения его функциональности. Форназетти стал известным благодаря своеобразно украшенным предметам повседневной обстановки, где он пытался передать “радость от ощущения жизни”. На тарелках воспроизводились куски газетных страниц, лица, рыбы или другие “странности”, а подмигивающие лица на блюдах и чашках воспринимались как провокация. В 1947 г. он впервые участвовал в миланском триеннале самостоятельно. “Газетные” тарелки, которые он выставлял, создавали иллюзию обернутой в бумагу посуды. Эта почти политическая шалость вызвала волну негодования в городе, но нашла отклик у иностранных гостей выставки. На Пьеро посыпались заказы.
Неподготовленный к бизнесу дизайнер обошел все местные фабрики. Когда все производители, к которым он обратился, отказались выполнить заказ (не помогло и покрови тельство Понти), Форназетти решил сам заняться производством собственных произведений. Он открыл маленькое ателье на Via Bazzini в Милане (кстати, оно находится там же и сегодня), но ограничился декорированием и отделкой, которые проводились полностью вручную несколькими опытными мастерами. Он углубился в изучение различных техник печати изображений на разных материалах и поверхностях — лакированном дереве, ткани, керамике, камне. Шляпы, жилеты, пепельницы, стулья, посуда, кабинеты, фортепьяно, магазины, автомобили, океанские лайнеры – все было преобразовано появлением неожиданных рисунков. “Он заставляет объекты говорить”, – сказал как-то о Пьеро Форназетти его друг Джо Понти. Форназетти вновь и вновь прорабатывал одни и те же сюжеты, привнося в них все новые аллюзии.
Он черпал вдохновение во всем, что попадалось ему на глаза, создал тысячи различных дизайнерских вещей. Книжный шкаф, в котором настоящие книги неотличимы от нарисованных, трюмо, воспроизводящее фрагмент здания древнеримской эпохи, шкаф со скрывающейся в густой листве зеброй, солнце и луна на тканях и на одной из его самых знаменитых ширм, Soli e Lune. Дизайнер не стремился разнообразить формы, на которых оттисками воспроизводились его фантазии – трюмо с одним и тем же силуэтом, ставших наиболее известными среди его мебельных шедевров, он декорировал многие десятки.
Художник воспринимал их скорее как фон для своих оптическо-интеллектуальных экспериментов. Он не придумывал мебель, он ее иллюстрировал. “Мой секрет в силе воображения” – любил повторять дизайнер. Параллельно он постоянно совершенствовал технику – способ перенесения рисунка на ту или иную поверхность. Форназетти настаивал на ручном исполнении каждого объекта – традиции лимитированного производства соблюдаются в созданной им фирме по сей день. Ручная работа поневоле стала его коньком. Правда, коммерческого успеха миланец так и не дождался: в то время все были увлечены массовым производством, а далекие от идеальных фабричных форм тарелки Форназетти казались слишком грубыми и кустарными. После смерти дизайнера в 1988 г. его единственный сын Барнаба унаследовал целую дизайнерскую империю и продолжил выпускать мебель и предметы интерьера, декорированные оригинальными рисунками Пьеро Форназетти. Он с трепетом относится ко всему, что связано с именем его отца. Используя его оригинальные рисунки, а также свои собственные работы, выполненные все в том же стиле, Барнаба Форназетти выпускает предметы интерьера, которые и через много лет не выйдут из моды. Все те же узнаваемые сюжеты не покидают светильники, мебель, часы, ткани, керамическую плитку и, конечно же, посуду. “Ателье Форназетти” строго следует традициям и все предметы изготавливает только вручную по оригинальной технологии, которую разработал мастер. Пожалуй, единственное, что изменилось, так это способ печати: теперь это уже не литография (метод, при котором краска под давлением переносится с плоской печатной формы на другую поверхность), как было при жизни основателя, а сериграфия (способ, при котором слои красок многократно наносятся методом трафаретной печати). Каждому предмету присваивается уникальный номер, даже одинаковые, казалось бы, изделия никогда не будут абсолютно идентичными. Многие коллекции предметов строго лимитируются.
А дом, где жил и творил дизайнер, в настоящее время является музеем, оставаясь при этом жилищем его семьи. Форназетти был непостижимо плодовит – всего им было разработано более 11 000 эскизов и сюжетов. Его работы выдержали все перипетии, связанные с переосмыслением сущности и задач дизайна. Сегодня дизайнеры и коллекционеры воспевают его тонкие аллюзии, приковывающие взгляд графические изображения и поразительную способность комбинировать, казалось бы, несовместимые вещи, помогавшую мастеру в создании уникальных, причудливых предметов. Шедевры Форназетти шокируют, восхищают, дарят наслаждение и вдохновляют, бьют рекорды по сборам от продаж на аукционах (еще 1983 году одна из его работ была продана за 15 000 долларов – рекордную сумму для произведения живущего автора). А его слава стала явлением поистине уникальным: многие не знают и никогда не узнают его имени, но безошибочно “идентифицируют” его работы. Ведь знакомство с созданным Форназетти миром иллюзий всегда поражает и удивляет. А узнав о его существовании однажды, в него хочется возвращаться вновь и вновь.
В случае копирования и размещения материалов ссылка на журнал и сайт www.designdeluxe.am должна быть активной и является обязательной.
